Она неуклюже подтянула рясу, часть монашеского облачения, которое помогло ей проникнуть в лазарет.
– Вот это уж точно не мое.
С другой стороны, только маскировка под монашку и позволяла поговорить с тем, кто мог ей помочь.
Найти его не составило труда. Практически весь город только и говорил, что о безумном солдате, спасшемся с затонувшего в море корабля и твердящем о пиратах, призраках и трезубцах. Похоже, единственными новостями, распространявшимися по Сен-Мартену быстрее, чем истории о ведьмовстве, были рассказы о чудесах в море.
Но сейчас главным предметом всех пересудов на острове стала она: юная беглянка, ведьма с пронзительными голубыми глазами и острым языком. Вот почему без маскировки было не обойтись.
Внезапно в больницу вошли трое военных. Карина сразу же отвернулась. Одним был лейтенант Скарфилд, компанию ему составляли два плотных солдата.
Подойдя к кровати, на которой лежал тот, кого пожилая монахиня назвала Генри Тернером, Скарфилд бесцеремонно его тряхнул. Молодой человек застонал и открыл глаза.
– Весь город говорит о тебе, – заявил лейтенант. – Единственный спасшийся с «Монарха», парень, доплывший до Сен-Мартена на какой-то коряге.
Генри попытался подняться, но не смог – из-за цепей.
– Сэр, снимите цепи, – прохрипел он сухим голосом. – Мне нужно найти капитана Джека Воробья.
Лейтенант усмехнулся.
– На мне лежит обязанность охранять этот остров и эти воды. У тебя оборваны рукава – это знак измены!
– Сэр, нас атаковали мертвецы, – объяснил Генри. – Я пытался предупредить их!
– Ты – трус, бежавший с поля боя, – перебил его Скарфилд. – И умрешь как трус.
Генри застонал и, обессиленный, упал на койку, чем вызвал смех у Скарфилда и его людей. Как только солдаты удалились, Карина поспешила к кровати Генри.
– Не верю, что вы – трус, – сказала она, подавая воду.
Он с жадностью приник к кувшину, но, утолив жажду, отвернулся.
– Пожалуйста, оставьте меня, сестра.
– Вот еще, – фыркнула Карина. – Я рисковала жизнью, чтобы пробраться сюда. Мне нужно знать, действительно ли вы верите, как верю я, в то, что Трезубец можно найти.
При этих словах Генри снова, но уже внимательно посмотрел на девушку.
– Скажите, почему вы ищете Трезубец, – продолжала она.
– В море Трезубец способен разрушить любое проклятие, – объяснил Генри. – Под таким проклятием мой отец.
Карина нахмурилась. Она надеялась встретить человека научного склада ума, кого-то вроде нее самой. Не одного из тех простаков, что составляли большинство населения этого треклятого острова. Неужели здесь все настолько, до слепоты, суеверны? Мистер Свифт, Генри, власти, пытающиеся ее повесить… Уж не было ли ее путешествие на Сен-Мартен одной большой ошибкой?
– Вам известно, что наука опровергает существование проклятий? – спросила она.
– Как и призраков, – добавил Генри.
Карина вздохнула.
– Значит, вы все-таки рехнулись. Законы современной науки…
– Не имеют ничего общего с мифами моря! – перебил ее Генри.
Девушка поднялась.
– Не стоило мне приезжать сюда.
Молодой человек схватил ее за запястье.
– Тогда зачем приехали?
– Теперь мне нужно убраться отсюда, чтобы решить загадку Карты…
– Что Мужу Не Прочесть, – закончил за нее Генри. – Карты, оставленной самим Посейдоном.
Карина уставилась на него широко открытыми глазами. Может быть, этот парень не так уж и прост.
– Так вы читали древние тексты?
– На всех языках, на которых они написаны, – ответил Генри. – И ни один человек еще не видел эту карту.
– Кроме меня, – улыбнулась Карина и, вынув из-под рясы книгу, объяснила: – Это дневник Галилео Галилея. Он искал карту всю свою жизнь. Поэтому и изобрел подзорную трубу. Поэтому астрономы и проводили всю жизнь в наблюдениях за небом.
Она открыла книгу на странице с рисунком, изображавшим пять звезд над морем.
– Хотите сказать, Карта, Что Мужу Не Прочесть, скрыта среди звезд? – спросил Генри.
– Да. Но я пока еще ее не нашла.
– Если чего-то не видишь, это не значит, что этого нет.
Карина посмотрела на него внимательнее. Может быть, он и рехнулся, но впервые у нее появилось чувство, что кто-то по-настоящему понял смысл ее поисков. И, конечно, на нее произвел впечатление тот факт, что он читает древние тексты.
– Дневник оставил мне отец, – неожиданно для себя самой призналась Карина. – Он верил, что я смогу найти то, что не давалось никому другому, что я не подведу его. Скоро появится кровавая луна. Только тогда у нас будет возможность прочитать карту и отыскать Трезубец.
Генри посмотрел на нее в упор. Похоже, он тоже впервые почувствовал, что его понимают.
– Кто ты? – спросил он негромко, с тихим изумлением.
Тишину больничного покоя прорезал сердитый голос:
– Карина Смит!
Скарфилд! Лейтенант узнал ее.
Страх сжал сердце. На этот раз бежать было некуда – их загнали в угол.
В отчаянии Карина вытряхнула из рукава крохотную металлическую отмычку и вставила в замок кандалов, приковывавших Генри к кровати.
– Хочешь спасти своего отца – спаси для начала меня, – прошептала она торопливо. – Найди корабль, и Трезубец будет наш.
– Повернись ко мне, ведьма! – приказал лейтенант.
Не говоря больше ни слова, Карина сорвалась с места, промчалась между монахинями и перепрыгнула через кровать. Но люди Скарфилда схватили ее уже через секунду. Погоня закончилась, не успев начаться.
– Сэр, его нет! – воскликнул вдруг один из солдат.
Лейтенант повернулся – койка, на которой лежал Генри Тернер, была пуста. Тут же валялись сброшенные кандалы.
Карина выдохнула и попыталась восстановить дыхание.
Теперь у нее оставалась только одна надежда – Генри Тернер.
Глава 23
Тюремная камера была грязная и полутемная, вечерний свет вливался с затянутого облаками неба через крошечное окно. На стене камеры Карина и делала последние расчеты.
Закончив уравнение, она отступила на шаг и стала сверять свои цифры и диаграммы с теми, что были в дневнике.
«Я что-то упускаю, но что?» – в отчаянии спрашивала себя девушка. Она приехала на Карибы за ответами, но с тех пор ни на шаг не приблизилась к разгадке тайны карты. Мало того, вдобавок ко всему прочему еще и угодила в тюрьму. Интересно, что сказала бы леди Девоншир, увидев ее за решеткой?
Карина со вздохом оглядела серую, непритязательную камеру. Рядом тикал хронометр. Удивительно, но, схватив ее, солдаты не забрали ни инструмент, ни дневник. Похоже, их интересовало только одно: повесить ее как можно скорее, и дело с концом.
Еще одна тучка пробежала по небу, и лунный свет снова хлынул в окно. «Кровавая луна», – подумала узница и вдруг краем глаза уловила еще одно мерцание. Она быстро перевернула дневник и увидела, что рубин начал светиться.
– Если чего-то не видишь, это не значит, что этого нет, – выдохнула Карина и, вытряхнув драгоценный камень, повернула его так, чтобы луч луны, проходя через него, освещал всю обложку книги.
Повернула и ахнула. Послание и впрямь оказалось написано на крышке, но прочитать его можно было
