— Я рад, что встретил тебя, Мария, — произнёс Зоренфелл, затмевая цокот костра.
— Я тоже этому безмерно рада, ты спас меня, — искренне ответила она.
Парень видел манящий блеск в глазах девушки. Этот взгляд завораживал и подкупал своим шармом, перед ним нельзя устоять… Никто не смог бы, даже Зоренфелл:
— Знаешь… Мне нужно было намного раньше тебе об этом сказать, но я не мог… То ли из-за страха перед чем-то, то ли из-за собственной неуверенности, но я не мог этого сделать раньше.
От этих слов сердце Марии стало биться чаще. Она понимала, к чему могут привести эти слова, отчего рождался ураган смешанных эмоций, контролировать который никто бы не смог.
— Я люблю тебя, Мария…
Эти знаменательные слова добили Марию. Из глаз её потекли ровным ручьём слезы. Она не знала, как реагировать. Но знала лишь одни слова, которым есть место быть прямо в этот момент…
— Я тоже тебя люблю, Зоренфелл…
Они, как по велению неведомой силы, тянулись друг к другу, закрыв глаза, покуда их губы не переплелись в неловком первом поцелуе. Чувства каждого взорвались и образовали собой вьюгу вблизи яркого неугасаемого костра. Они не хотели отталкивать друг друга, не желая портить пиковый момент радости и счастья. Мария обняла его шею и их поцелуй продолжался на глазах всех окружающих, что в скромном молчании старались не сбить их атмосферу и не заставлять смущаться. Они бы от стыда сгорели, пойми, чем они занимаются на глазах у всех, однако именно сейчас, в этот момент, они находятся в совершенно ином ото всех мире. В отдельной стране романтики и любви…
Когда узы поцелуя разорвались с нежеланием, Зоренфелл и Мария долго обменивались взглядом, не отпуская друг друга. Их танец продолжился, но с более бурными и страстными чувствами…
— Что-то тебе не весело, подружка.
— Чего тебе?
— Так и будешь смотреть на это со стороны?
— Отстань… — фыркнула она.
— Ты и же сама понимаешь, что тебе с ним ничего не светит, Кэтти. Он не из тех людей, что предает друзей, а уж тем более свою любовь.
— Да понимаю я, черт возьми! — воскликнула она. — Но что я могу с этим поделать?! Что?..
— Давай потанцуем? — предложил Крейг.
Кэтти взглянула на протянутую руку горе-мафиози и всё-таки решила принять предложения, не желая оставаться полнейшей дурой, глядя со стороны на ушедшую любовь. Не все остаются в плюсе от любви. Она ранит, но в то же время дарит тебе множество знаменательных и обескураживающих моментов, от которых просто невозможно отказаться. По той же причине нельзя отказываться и от любви, ведь это есть самое прекрасное в мире чувство, что испытывает каждая пара, переплетённая этими узами. Помимо этих двоих, костры заманили к себе ещё несколько пар, в чьём числе Эмбер и Майя, Роза и Доррен. Умеренное пламя увлекло за своей пеленой ребят, окрылённых мгновением, преисполненных чувствами и радостью момента. Для них этот день стал особенным, незабываемым.
Но каждому празднику рано или поздно приходит конец. Ничто не должно задерживаться надолго, иначе вся радость от события быстро превращается в скучную обыденность. Однако перед уходом из школы Селлина выкроила у Зоренфелла момент для краткого разговора…
— Ну как тебе фестиваль, многое ли для себя усвоила? — с приподнятым настроением поинтересовался Зоренфелл.
— Да, более чем, — кивнула Судьба, — я никогда не сталкивалась с таким океаном чувств от разных людей, но по одинаковой причине. Это удивительно и непревзойдённо… Люди любят и ненавидят, но остаются людьми. Пример одного рождает надежду в другом. Взаимодействие людей, пусть даже не прямое, создаёт множество интересных вещей, которым можно посвятить ни одно столетие на размышления.
— А ты набралась новых эпитетов, — усмехнулся Зоренфелл.
— Много слов, много чувств, много деревьев… Я всё это слышала и видела… Теперь я могу покинуть тебя, поскольку, как мне кажется, я усвоила тот урок, что ты старался для меня преподнести. После этого дня я поняла, почему ты желал, чтобы я сама всё увидела и сделала собственные выводы, спасибо. Но как-нибудь обязательно вернусь.
— Обязательно, буду ждать, — улыбнулся Зоренфелл. — И да… Напоследок: сохрани эти чувства, хорошо?
— Обязательно, — улыбнулась Селлина, испаряясь в ночном звёздном небе. — Посети свою маму. Чудо пришло и к тебе…
— Постой… Что?! — хотел он услышать ответ, но Селлины и след простыл.
Однако ответ себя долго ждать не заставил. На телефон Зоренфеллу последовал звонок от отца, который он тут же принял дрожащими руками.
— Да, пап? — спросил он первым.
— С-сынок… Мама… Наша мама проснулась! — воскликнул он весь на нервах.
— Я приеду завтра! Нет, сегодня же!
— Дурак, не торопись! — хотел было остановить он, но отца уже никто не слушал.
— Мария! — крикнул Зоренфелл.
— Что?
— Моя мама… Она вышла из комы! — сам со слезами на глазах подошёл к ней Зоренфелл.
— Это прекрасно, — обняла его Мария.
— Поехали к ней прямо сейчас? Я хочу вас познакомить.
— Прямо сейчас? — опешила девчонка.
— Да, я позвоню Эриху и отпрошу тебя.
— Поехали! — улыбнулась Мария.
«Не знаю, ты ли это сделала, Селлина, или кто-то другой, но я благодарен тебе за то, что ты подтолкнула меня к размышлениям о собственных чувствах. Без твоей помощи, я бы как дурак тянул бы с этим… Спасибо, Селлина» — глядя на небо, подумал Зоренфелл.
Дорога не заняла много времени, когда ты окрылён счастливыми новостями и лепестками любви. Каждый из них не мог поверить, что этот день настал, что слова были сказаны, а действия сделаны. Они не страшились этих чувств, Мария и Зоренфелл всегда были искренни друг к другу и прямо сейчас их руки ничто не сможет разъединить.
— Поверить не могу, что мы стали парой… — ненароком произнесла Мария.
— Я, если честно, тоже. Но я правда люблю тебя… Непонятное чувство внутри заставляет меня говорить эти слова вновь и вновь…
— Это и есть любовь, Зоренфелл, я испытываю то же самое… — крепко сжимая его руку, ответила Мария.
Прогулка по ночному городу добавляла романтической атмосферы этому вечеру. Нет ничего в этом мире, что могло бы расстроить их в этот самый миг, когда твоя мечта оказалась реальностью, а чувства сплелись в одну прекрасную картину, что стереть нельзя и невозможно забыть. Однако ни одна ночная прогулка в чужом городе не может быть одобрена заботливыми родителями, что совершенно не могу контролировать столь своевольного и нахального мальца:
— Сынок, зачем же ты так поздно приехал, ночь же! — с порога начала
