Не в силах справиться с подкатывающей паникой, расстояние от остановки до больницы испуганный парень преодолел бегом. Взлетел на третий этаж в кардиологическое отделение и, запыхавшись, остановился у стола дежурной медсестры.
- Ты к кому? - недобро поинтересовалась та, неприязненно окинув взглядом испачканные в лужах кроссовки. - Бахилы вон, в углу, возьми. А халат?
- В рюкзаке халат, - грубо отозвался Эдик, доставая одноразовую накидку, спешно купленную в аптечном пункте. - Ольга Семагина. Можно скорее?
- Пятая палата, - поджала губы дежурная и отвернулась.
Отворив нужную дверь, Эдик увидел единственную занятую кровать, а на ней мать - с капельницей в руке и в кислородной маске. Во рту тот час же пересохло, и парень на деревянных ногах подошел к постели.
- Мам?.. Что случилось?
Ольга открыла глаза и внимательно посмотрела на сына. Эдик присел на край кровати и вновь испуганно и быстро проговорил:
- Мам, что случилось?
- Он еще спрашивает! Не догадываешься, дорогой мой? - Ольга сняла маску, Эд, чувствуя себя невероятно глупо и униженно, помотал головой. - Просто вчера ночью я вдруг узнала, что мой семнадцатилетний сын спит со взрослыми мужиками за деньги. Господи! Какой кошмар, какой позор!..
Надрывный шепот причитаний затих: мать вновь прислонила маску к лицу, чтобы глубоко вдохнуть.
Эдик был ни жив, ни мертв от страха, он медленным деревянным жестом спрятал лицо в ладонях. Парень с трудом осознавал, как сильно и глубоко он увяз во лжи. Чтобы хоть немного склонить ситуацию в свою пользу, он все же решился поделиться с матерью сокровенным:
- Мам, думаю, ты и сама догадывалась, что я голубой. Прости, что я скрывал, но…
- Сначала Никита час уверял меня, что ты в душе. - Ольга пропустила пронзительную искренность сына мимо ушей. Ее глаза метали молнии. - Потом брехал, что ты в туалете. Затем он рассказывал, что ты куришь на балконе - бог мой, ты еще и куришь!.. Ну а после он сдался и вывалил всю правду!
- Мам, пожалуйста, успокойся, - Эду совсем не понравилось, как пискнул прибор в изголовье ее кровати.
- Не затыкай мне рот, засранец малолетний! Куришь, спишь, с кем попало, может ты и на наркотики подсел, а, Эдуард? Никотин, кокаин, не такая уж существенная разница, правда? - Ольга, привстав на локте, почти кричала, - Похоже, что в твоей голове совершенно нет границ дозволенного!
Эдуард очень хотел все объяснить матери, и понимал, что должен был сделать это уже очень давно, но он просто не знал с чего начать. С момента знакомства с Яром, с момента осознания, что его влечет к парням, или может с того, что эти три выходных подряд он все же ночевал не у Ника?..
- Мам, послушай меня, я все тебе объясню… - Он попытался сделать так, чтобы звенящий от паники голос звучал кротко и миролюбиво.
- Нет, это ты меня слушай, - железным тоном перебила Ольга. - Я тебя не таким воспитывала. Я подозревала, разумеется, что ты не обычный мальчик, но что ты падешь настолько низко и будешь вести такую грязную жизнь… Этого, Эдуард, я не ожидала.
- Мам! - Эд в отчаянии повысил голос. - Разреши мне все объяснить! Я уверен…
- Я хочу, чтобы ты немедленно ушел. - Ольга была непреклонна. - Сейчас же.
- Ма, ну, прости! - У Эда на глаза навернулись слезы бессилия. - Послушай…
- Уходи! Я не хочу тебя видеть, - прикрикнула Ольга и поморщилась от боли в груди. Она вновь надела кислородную маску и отвернулась к стене.
Оказавшись на улице, Эд судорожно вздохнул. Он уже не замечал холод, ощущая лишь горячий комок нервозности внутри. Парень набрал номер Ника и, не дав тому даже слова вставить, проорал:
- Моя мать из-за тебя в больнице! Сукин ты сын! Попадешься мне, падла - останешься без зубов, понял? - Эдик отключился. Чтобы не заплакать, крепко стиснул челюсти, кулак, и позвонил Ярославу.
- А у матери нет намерений обратиться к мусорам? - вкрадчиво спросил тот, выслушав путанный и сбивчивый рассказ о событиях последнего часа.
- Нет, - Эд хотел, чтоб его слова звучали уверенно, но сам он уже ни в чем уверен не был.
- Приезжай, - предложил Яр.
- Нет, я домой. - После рассказа голос Эда дрожал, к глазам то и дело подступали слезы, и он не хотел, чтобы Яр видел его таким беззащитным и жалким.
- Думаешь, одному в пустой квартире тебе будет легче? - Яр как всегда был прав, но парень не сдавался:
- Плевать, я заслуживаю… - На этом его горло перехватил спазм, и Эд, вспомнив мать на больничной кровати, понурил голову.
- Самобичеванием ты ей не поможешь, - ласковый голос звучал убедительно. - Приезжай, Эдс.
- Хорошо, - согласившись, Эд вздохнул и нажал отбой.
Ярослав встретил его в прихожей и крепко прижал к себе, как только за ними закрылась дверь. Эд хоть и немного успокоился, но чувствовал себя так, будто внутри него осталась только выжженная пустыня.
- Ты успел поговорить с врачом? - уточнил Яр.
- Да, - Эд медленно снял рюкзак с плеча и бросил его на пол, а затем стал так же медленно разуваться. - Острый коронарный синдром. Купировали, но она под наблюдением. Из-за меня. Все это из-за меня! - Нехотя парень признал, что, не желая брать ответственность, он пытался сделать козлом отпущения Никиту, хотя причиной всех бед являлся все-таки сам.
- Не вини себя, - прошептал Яр, снова его обнимая. - Все будет хорошо, поправится, и помиритесь. Вот увидишь, сама тебе позвонит сегодня или завтра.
- Глупости, - парировал Эд. - Она меня выгнала! Ты не понимаешь, насколько она зла, ты ее не знаешь!
- Ну, конечно, - саркастично хмыкнул Яр, - у меня ведь матери никогда не было! Успокойся. Проходи на кухню, я сварю тебе кофе. И добавлю коньяк.
- Не надо, я не люблю алкоголь, - Эдик устало опустился на кухонный стул.
- Ты даже не заметишь, что он там есть, - улыбнулся Ярик.
- В том то и проблема, - жестко отчеканил Эд, - с тобой я не замечаю очень многих вещей. А ведь если честно - мне все это еще рано…
Парень неопределенно махнул рукой и раздосадовано подумал, что уверенности и жесткости ему хватило только на первую половину фразы. С тоской не мог не признать правоту Ольгиных слов. Он действительно пустился во все тяжкие, игнорируя с детства заложенные в воспитание рамки приличия. Ориентируясь на взрослого самостоятельного Ярослава, Эд частенько забывал, что сам он
