Сигнал нового сообщения заставил его замереть на месте. Не отнимая ладонь от глаз, он чувствовал мучительное сердцебиение, покалывание в кончиках пальцев, дрожь в руках. Один взгляд отделял его от текста, который мог навсегда изменить привычный уклад жизни. Эд не был уверен, что хочет этого.
Убрав руку, он прочитал:
«Эдик!! Охереть это ты?? Помню конечно еще бы!»
Парень выдохнул, и на его лице появилась слабая улыбка.
- Филолог игнорирует пунктуацию? - тихо пробормотал он себе под нос. - Да ты в ахуе, мужик…
Он уже, было, занес руки над клавиатурой, но вдруг понял, что решительно не знает, о чем писать дальше. Спросить, как дела? До банальности глупый вопрос, который не отражает и малой толики заинтересованности в жизни другого человека. Спросить, что нового? Эд хмыкнул, понимая, что нового за десять лет скопилось не на один долгий разговор.
Наконец, он решился:
«Может, встретимся, пообщаемся?»
Отправил сообщение и замер, сосредоточенным взглядом гипнотизируя окошко диалога. Наконец, прилетел ответ:
«Давай! Когда тебе удобно?»
Эд прикинул свой график в уме, выбрал день в конце следующей недели и отписался об этом Яру. Тот согласился, предлагая встречу в кафе центрального парка.
«Договорились» лаконично подтвердил Эдик и захлопнул ноутбук.
Его окутала темнота и необъяснимое чувство вины.
Горячие ладони ласково коснулись плеч. Эдуард вздрогнул, и тот час же сорвал наушники с головы, остро пожалев, что сел смотреть фильм в комнате спиной к двери.
- Привет, - тихо прошептал Виталик, обнимая парня сзади. Утреннее солнце било в глаза, и он зажмурился.
- Как все прошло? - Осведомился Эдик, поздоровавшись в ответ. Пульс, подскочивший от неожиданности, вновь вернулся к нормальному значению. Парень говорил ровно и спокойно, не желая продолжать стычку. Последнее событие вчерашнего вечера все никак не могло улечься в душе, и со своей стороны он ощущал что-то похожее на предательство. Хотя в том, чтобы встретиться со старым знакомым, не было ничего предосудительного.
Виталик отмахнулся, словно не желая говорить на эту тему. Сунув руки в карманы, он неторопливо приблизился к раскрытой балконной двери и выглянул на улицу.
- Могло быть и лучше, - наконец, отозвался он. Карие глаза скользнули по лицу любовника, и Виталий решительно предложил, - давай просто забудем. Согласен?
- А, то есть, как всегда, - невесело хмыкнул Эдик, но вновь перебирать проблему по косточкам, словно рыбий хребет, он не желал и сам.
- Если тебе есть, что сказать - я готов слушать, - Виталий взглянул открыто, и в его голосе не слышалось враждебности.
Эдуард задумчиво смотрел на партнера: слегка помятый после бессонной ночи, хмурый от недосыпа, но все равно бесконечно красивый в его глазах. Со щемящей тоской Эдик понял, что Виталий по какой-то причине тоже чувствует вину, иначе он не вел бы себя так заискивающе. Но меньше всего на свете Эду хотелось выяснять, в чем же состоит соль его вины.
Он закрывал на это глаза, но не признавать не мог: Виталий неспроста сросся со своей помощницей едва ли не до состояния сиамских близнецов. Она явно была ему небезразлична, и Эдуард грустно осознавал, что все сильнее углубляется в тень закулисья жизни Виталика.
Эд лишь надеялся, что когда наступит конец - Виталий не станет водить его за нос. А если этим утром он вернулся домой, и не стремится продолжать ссору… Что ж, этого парню было достаточно, чтобы считать происходящее положительным сигналом.
- Не хочу говорить об этом, - согласно кивнул Эдик, вымучено улыбаясь. - Давай забудем.
Вновь и вновь заминаемые конфликты накладывались друг на друга, будто слои сланцевой породы. Откровенность была похоронена под ними настолько давно, что Эдуард уже был бессилен вспомнить, когда в крайний раз они действительно находились друг с другом на одной волне.
В ссорах Виталик был отнюдь не хладнокровен, и задеть его за живое означало еще немного подвинуть пунктирную линию сегодняшнего состояния отношений к четкой красной границе финиша. Поэтому Эдуард научился довольствоваться нейтралитетом.
И, будто сломленный бесконечной фрустрацией, решил позволить немного больше и себе. Решил посмотреть, куда заведет его встреча с Ярославом.
Май
28 лет
Эдуард без труда отыскал в парке кафе, о котором говорил собеседник. Солнечный день выдался довольно теплым, поэтому места на летней веранде кафе не пустовали. Но Эдик даже с внушительного расстояния безошибочно различил за дальним угловым столиком одинокую фигуру в пестрой гавайке и джинсовых бриджах по колено.
Эд трусливо медлил, ощущая, как в душе поднимается настоящая паника. Парень боялся вновь окунуться в водоворот прошлого. Эдик вспомнил боль от расставания, будто это было вчера. Вспомнил свою привязанность, свое первое серьезное чувство. Он думал, что перешагнул это давным-давно.
Минуло десять лет, и парень считал, что глубоко похоронил воспоминания о Ярославе. Но в эту секунду, буквально в ста метрах, собственной персоной сидел некогда самый дорогой для него человек. И осознание этого факта отнимало у Эда остатки душевных сил.
Каким он стал, изменился ли? Как сложится общение спустя столько времени глухого молчания? Яр вроде бы был рад сообщению. Но, возможно, согласился на встречу из вежливости. Он вряд ли скучал так сильно, как Эдик, который был для него всего лишь «одним из». И вряд ли так уж хорошо помнил те годы редких встреч. Это для Эдуарда он был полубогом, по заветам которого тот жил по сей день.
Парень тряхнул головой, заставляя себя быть решительнее. «Всегда ведь можно распрощаться, сославшись на занятость» - малодушно продумывал отмазки. В конце концов, он понял, что уже опаздывает, и назло самому себе уверенной походкой вошел в кафе.
Яр что-то задумчиво разглядывал на экране смартфона сквозь неброские безоправные очки с тонкими золотыми дужками. Наконец, он спрятал телефон и убрал очки в нагрудный карман, автоматическим жестом помассировав переносицу.
Замерев на подходе, Эд с жадным интересом разглядывал бывшего любовника, видел его задумчивый, устремленный вдаль взгляд уже не настолько ярких, как раньше, зеленых глаз. Не укрылся от него хоть и не слишком, но все же ощутимый отпечаток прожитых лет - сеть мелких морщин в уголках век, залегшую хмурую тень между сведенных бровей. Покрытая стойким загаром кожа оттеняла седые волоски в щетине на скулах, которые постепенно замещали искрящуюся золотом рыжину.
Эд радовался, что остался незамеченным, он бесшумно подобрался к столику практически вплотную и бодро воскликнул:
- Привет, Яр!
Ярослав вскинулся на оклик и изменился в лице. Он стремительно поднялся со своего стула и, не в силах справиться с удивлением, пробормотал, расплываясь в улыбке:
- Эдуард! Бог ты мой, ты такой…
