Стать мамой вот какова её главнейшая цель.
Подойдя к автомобилю Влад, придержав её на себе одной рукой, а второй открыв дверцу слева от водительского сиденья усадил на мягкое местечко. Он улыбнулся ей и захлопнул дверцу.
Обойдя автомобиль он сел за водительское сиденье. На права он не сдавал, но научится водить всё-таки не так сложно как казалось. Много раз, когда он с кем-то ездил на автомобиле он часто смотрел на то, как её ведут, что делают для того чтобы на ней ездить.
Заведя машину Влад тронул её с места.
Чувствовалась неуверенность, но он смог взять себя в руки и без должной на то подготовки продолжить везти автомобиль своей любимой.
Пока Влад вёл машину, надеясь что его не остановят где-нибудь у дороги люди в синей форме Оля всё думала: Быть может, мне не стоило этого говорить… Быть может, мне лучше было промолчать… Но что сделано, то сделано…
Оля, как и Влад знали, что здесь уже ничего не исправить…
Горячие слёзы ручьями лились по её щекам. Тело содрогалось крупной дрожью. Хотелось выть и кричать. Ей хотелось спрятаться там, где никто не услышит, где никто не найдёт и где можно побыть одной.
Побыть собой.
Однако лишь один человек не давал ей это сделать. С того самого момента, когда их глаза встретились спустя длительное затмение, продолжительностью в более чем десять лет. Он заставил её продолжить свою жизнь.
И, она решила, что будет жить ради него.
— Влад… — одними губами прошептала она. Казалось бы, что все её слёзы уже должны были закончиться, но нет. Солёная жидкость потекла из её глаз с удвоенной силой.
Оля могла бы просидеть в своей машине ещё очень долго.
Вечно весёлый, озорной взгляд его глаз, в которых всегда плясали огоньки радости, погас.
Глаза Влада будто потемнели. В них не было ничего, кроме грусти, боли и обеспокоенности. Он уже выехал на Октябрьскую улицу. Время пролетело слишком быстро. Даже в книгах так не делают, но всегда можно сделать исключение.
Влад теперь действительно волновался за Олю после того, что она ему наговорила.
Внутри всё похолодело.
С трудом подняв взгляд на парня, Оля шумно сглотнула. Все слова, что всё это время крутились в голове, мигом превратились в огромный ком, застрявший где-то в горле.
— Влад, я… — это только и смогла выдавить она, — я… — перед её глазами всё размылось из-за новой порции слёз, — я поступила, как… как… Как последняя дура!
Ничего не сказав, Влад положил правую руку ей на плечо и нежно приобнял, стараясь вложить в эти объятья все свои чувства, тогда как второй рукой и взглядом он не обделял дорогу.
Ведёт он осторожно, как самый прилежный ученик водительской академии.
Оля, тихо всхлипывая, прошептала:
— Скажи мне хоть что-нибудь… — почувствовав приятный родной запах, исходящий от Влада, Оля лишь сильнее прижалась к нему.
Влад и по совместительству её первый парень, вздохнул, и, улыбнувшись, сказал:
— Ну что я могу тебе сказать? Все мы совершаем ошибки. Все мы так или иначе грешны, Оля. Я совершенно не злюсь на тебя, ведь знаю, что ты говорила от чистого сердца.
Они продолжили молча сидеть в обнимку очень долго, не говоря ни слова. Просто наслаждались моментом. Неожиданно для них обоих Влад отстранился влево. Он увидал машину, остановившуюся у дороги. Это была та самая машина.
Жирдяй и Удовенко сидели в ней, попивали кофе.
К счастью они не обратили на него внимания. Очень повезло, что они снова чем-то отвлеклись и сама судьба не позволила им сделать так, чтобы они остановили их и конфисковали машину. А ведь здесь они могут и так, не то что в других городках.
Медленно, словно спрашивая разрешения, парень наклонился, приближаясь к лицу темноволосой.
Проезжая табличку с надписью ОКНИ Оля будто окаменела. Она просто замерла, боясь пошевелиться. Влад остановил машину. Остановил на том месте, где было видно озеро Крессы. И, пока она окаменелая, сидела и не шевелилась, Влад времени не терял. Он уже практически касался губами её губ и вдруг остановился, вопросительно посмотрев на неё. Та едва заметно кивнула, что было дял него зелёным светом. Не медля ни секунды, он жадно впился в податливые губы Оли, но не забывал о нежности. Он прижал возлюбленную к себе, положив руку на талию девушки и придерживая её за подбородок.
Оля более умело отвечала на поцелуй, оставив руки на груди Влада.
Поцелуй длился бы вечно, однако всё рано или поздно заканчивается.
Так закончился и воздух в их лёгких. С трудом переводя дыхание, они всё же осмелились взглянуть друг на друга.
Щёчки Оли покрылись густым румянцем.
Влад же был не менее красным.
Сдерживать свои эмоций намного сложнее. Какой уже раз они целуются? Они и сами забыли, как и забыли бы люди за просмотром телевизора или за прочтением книги.
Опустив взгляд, Влад покраснел ещё больше.
— Оля… — тихо, почти шепотом проговорил он, — Мои чувства… — он замялся, — они взаимны?
Уголки рта Оли показывали строго вверх.
— Пффф… — Она изо всех сил пыталась сдержать смех, но увидев реакцию своего любимого, всё же постаралась взять себя в руки. Она ответила ему только тогда, когда он снова завёл машину и поехал дальше. Она ответила, стоило ему пересечь табличку с надписью ЛОМЫГИНО. — То есть, то что сейчас произошло тебя не на какие мысли не наводит?
Влад радостно заулыбался, словно маленький мальчик, которому только-что подарили конфету, которую он так давно желал.
В порыве эмоций он надавил на газ и уже через пять минут доехал до знакомого им обоим поворота.
— Ну что, будем прощаться? — Спросила Оля.
Влад улыбнулся ей, посмотрел прямо в глаза.
— Оля, зачем ты сказала это? — Он не переставал улыбаться. — Знаешь, Оля, я не хочу, чтобы ты меня забывала. Потому что ты для меня больше, чем просто друг. Ты не такая как все. Ты особенная. Я до сих пор не могу забыть нашу встречу с того момента, когда я мог быть сбит насмерть. Мы посмотрели друг на друга, и во мне заиграли какие-то необычные чувства. Я тогда не мог этого объяснить, да и не задумывался об этом никогда. Я бы и в книге такое не написал. Но сейчас я похоже знаю, что это… Я всегда волнуюсь за тебя. Ведь, если я потеряю тебя, то я не знаю как буду жить дальше… Оля, я люблю тебя… — Последняя фраза далась ему слишком тяжело. У него было такое чувство, что он сказал это на одном дыхании.
Оля молчала, но
