Я не могла больше стоять на ногах, так как картины смертей, снова и снова повторялись в моей голове. Я тянулась к маме, желая, чтобы она дотронулась до меня, пока все эти люди преграждали путь и теснили, со всех сторон. Но она, просто стояла и смотрела так же, как и тогда, когда я забрала жизнь бабушки, в ее взгляде смешались: ненависть, страх и желание отречься от меня.
— Я всегда знала, что от тебя будут лишь неприятности, — говорила она, пока я оглядывалась вокруг и видела, как на меня смотрят десятки светящихся глаз, они душили меня, под этой пеленой нескончаемого дождя. — Когда я узнала, что жду ребенка, то почувствовала лишь отвращение. Я видела, что сделало бремя Темного Ангела с твоим дедушкой. Он стал монстром, убивающим невинных людей, как и твой отец. Совсем не удивительно, что ты осталась одна, что с тобой рядом, никого нет, ты, чертова девка, видящая смерть, — каждое слово, сказанное ей, резало словно бритва, принося боль, мне хотелось сбежать от этой боли, но она проникла глубоко в меня. — Поэтому, я не вернулась домой. Лучше я сгнию в канаве, чем буду жить с тобой.
Ее слова душили меня, они обвивали шею, подобно невидимым пальцам. Я чувствовала эту боль, но она смешивалась с образами смертей в моей голове, я видела, как гибнет наш город, и мэр стоит в центре этого.
Я не могла дышать, думать, видеть… мне было тяжело, я осела вниз. Мои колени тонули в грязи, около меня топали чьи-то ноги, локти били по голове, что-то впивалось в шею, пытаясь сорвать ожерелье, но я отталкивала руки прочь.
— Помогите, — прошептала я, не уверенная, кому говорю это. Но меня, все-таки услышали, чьи-то руки подхватили меня и прижали к твердой груди.
Сначала, я думала, это Ашер, но когда посмотрела вверх, то увидела сверкающие из-под капюшона глаза и пряди светлых волос. Должно быть, это галлюцинация, Кэмерон никогда не стал бы вот так помогать мне. Через мгновение я почувствовала, как меня уносят прочь, и ощущения смерти в моей голове становилось все меньше и меньше. Я закрыла глаза, позволяя дождю смывать эту внутреннюю агонию и тишине проникать в мое израненное сердце.
— Что ты делаешь? — спросил Ашер, я не знала, с кем он говорит.
— Спасаю ваши задницы, — сказал голос, похожий на Кэмерона, это же невозможно. Он никогда не стал бы помогать мне, и уж тем более разговаривать с Ашером.
— Отдай ее мне, — холодно сказал Ашер. Спустя мгновение я почувствовала, как меня передали с рук на руки.
Мне хотелось протестовать, но смертное предзнаменование полностью вымотало меня, я чувствовала себя такой опустошенной, что было трудно открыть глаза. Послышался звук шагов, затем, чьи-то теплые губы коснулись моего лба. Я услышала, как открылась дверь машины, и думала, что меня посадят внутрь, но кто-то вместе со мной забрался в салон. Закрылась одна дверь, затем другая. Дождь, перестал капать мне на лицо, вместо этого я ощутила, как теплый поток воздуха нежно коснулся моей кожи, но внутри все было сковано льдом, он будто заморозил мое измученное сердце и беспокойную душу.
Стук начал заполнять пространство вокруг меня, в кабине стало темно, и она начала вибрировать. Я вцепилась в Ашера, чувствуя, как бьется его сердце. Каким-то образом, наверное, из-за холода, я начала плакать, мои слезы лились потоком, будто пытаясь облегчить страдания, наполняющие мое сердце.
— Все будет хорошо, — шептал Ашер, прижимая меня ближе.
Чем больше я плакала, тем больше ощущала свою боль, я не уверена, было ли этого от того, что видела смерть целого города, или же из-за маминых слов. Скорее всего, я просто поняла, что она мертва, и это были ее последние слова.
— Пожалуйста, попытайся расслабиться, — говорил Ашер, гладя меня по мокрым волосам. — Знаю, это тяжело, но я здесь, с тобой, ты не одна.
Я чувствовала, что он рядом, знала, что успокаивает меня, просто, мне не хотелось двигаться, вообще, я лежала на его коленях и плакала, пытаясь убедить себя, что это была не моя мама, что эти слова говорил Анамотти. Но мне трудно в это поверить — при жизни она говорила то же самое.
Но я хотела быть сильной, взяла себя в руки и перестала лить слезы. Вцепилась в рубашку Ашера, и, не открывая глаз, попыталась сконцентрироваться на дыхании вместо того, что происходит вокруг, это было не так уж и легко, во мне было еще слишком много боли.
— Мне больно, — прошептала я, пока Ашер гладил меня по спине.
— Я знаю, — его голос был хриплым, он снова поцеловал меня. — Попробуй просто спокойно дышать.
Я хотела сказать ему, что мне даже дышать тяжело, но потом поняла, что машина движется, и если за рулем не Ашер, то с нами в машине, находится кто-то еще. Думаю, что знаю, кто это был, тот, кто вытащил меня из толпы. Кэмерон.
Не понимаю, почему он это делает, почему помог? И почему Ашер позволил ему это? Я приподняла голову и широко распахнула глаза, удивительно, что это получилось, хотя и забрало очень много сил. Кэмерон вел машину, сильно сжимая руль, по улицам нашего города, на которых было очень много людей. Кажется, Ашера это устраивало.
— Что происходит? — пробормотала я, сразу почувствовав упадок сил, моя голова покачивалась, как у болванчика.
— Кэмерон, убирайся из машины, — я слышала, как Ашер сказал это, но не видела, я вообще ничего не видела, мои веки сами собой закрылись.
— Ты серьезно хочешь, чтобы я остановился? Прямо здесь? Посредине всего этого дерьма? Если я сделаю это, то ее конец, наступит очень быстро. Они перетянули всю ее семью на сторону Жнецов, они будут мучать ее до тех пор, пока она не сломается, а сейчас сломать ее очень легко. И ты это знаешь также хорошо, как и я.
Ашер колебался некоторое время, но в итоге сдался.
— Хорошо, — ответил он сквозь зубы. Я услышала, как завизжали шины из-за ускорения нашего автомобиля. — По крайне
