Это было пострашнее любого Крюгера на свете. Звонок вернул их к реальности, которая для ребят оставляла желать лучшего.
— В последнее время я часто боюсь телефонных звонков, — бледнея, прошептала Даша.
— Ты лучше скажи, чего ты не боишься, — презрительно свистнул Козлов.
— Это звонит Фредди Крюгер! — проревел Хандрымайлов страшным голосом.
— Дураки, я не то имела в виду, — обиделась Даша, — Может, это из школы звонят! Сколько уроков мы уже прогуляли? Я не думаю, что это пройдёт нам безнаказанно.
Настырный звонок, захлебнувшись, оборвался на половине. Ребята сконфуженно молчали. Ведь по мере того, как они прогуливали уроки, их проблемы в школе нарастали как снежный ком. Впрочем, двоечник Козлов всегда был раздолбаем, Стас и Юлька учились посредственно, а вот Даше было тяжелее всех. В её журнале уже запестрели не только тройки, но и двойки.
— А мне начхать, — невозмутимо сказал Козлов.
— И мне, — присоединился Хандрымайлов.
— Ну, вам-то ничего, — возразила Юлька, — А меня дома ругать будут, если узнают.
— Мне всё равно хуже! — гнула своё Даша, — От вас родители не требуют столько, сколько от меня!
— А ты перережь провода в телефоне, — посоветовала Юлька, — Пусть думают, что это мыши перегрызли. Твои родители бедные, так что вряд ли им хватит денег на новый телефон.
— Да блин, чё ты паришься?! — сказал Козлов, — Кому вообще нужна эта сраная учёба? У моего дяди три класса образования, а зарабатывает он столько, сколько твоим родителям даже не снилось.
— А у моей тёти три высших образования, — добавила Юля, — И всё равно она мало получает.
— Всё это так, — ответила Даша, — Но мои родители закончили институт, и считают ниже своего достоинства, чтобы я училась плохо.
— Ну и чего? — усмехнулся Козлов, — Чтобы жить, как они, можно было и не учиться. Думаешь, не видел я, как твоя мамаша на улице грибами торгует?
— Неправда! — взвизгнула Даша.
— Хорош ссориться, я вот что придумал, — вмешался Стас Хандрымайлов, — А что, если нам уйти жить в лес и заделаться лесными разбойниками?
— Чушь, — отрезала Даша, — Ну какие из нас разбойники? Да и пытались уже, ты помнишь…
— Ну, не знаю, — пробормотал он, — Надо обдумать…
— Как закончить четверть, — сухо сказала Даша.
На том разговор и кончился.
Глава 46
До Нового года оставались считанные дни.
Кругом продавались ёлки, в школе висели гирлянды и новогодние украшения, а в палатках и магазинах появились шоколадные Деды Морозы. Но вся эта предпраздничная суета не радовала Дашу, как прежде, а только угнетала её. Если раньше она с нетерпением ждала новогодних каникул, то теперь она желала, чтобы они никогда не наступали.
Да уж… Тут было, отчего загрустить. Вторую четверть Даша закончила ещё хуже первой. Тройки у неё были по всем предметам. А это значило, что никакого Нового года ей теперь не видать, как своих ушей. И это был ещё не самый худший вариант, который она только могла вообразить.
— Юлька, что же мне теперь делать? — в слезах жаловалась она подруге, — Ведь меня дома убьют за эти тройки!
— А ты выбрось дневник, а дома скажешь, что потеряла, — посоветовала та.
— Не прокатит, — вздохнула Даша, — Родители всё равно спросят меня об оценках. И что я им скажу?
— Ну, тогда не знаю, что тебе делать, — вяло отмахнулась Юлька.
Оставшись со своей проблемой один на один, Даша пошла бесцельно бродить по микрорайону. Падал пушистый белый снег; люди тащили в дом живые ёлки, вкусно пахнущие хвоей, поздравляли друг друга с наступающим. На горке радостно резвились дети.
«Счастливые…» — горько вздыхала Даша. Нет, не для неё был этот праздник, не для неё — презренной троечницы и прогульщицы…
Мороз начал сводить пальцы под худыми перчатками. Надо было срочно что-то решать. Но решение, как назло, не приходило.
«Потяну время… — наконец, решила она, — Спрячу дневник за шкафом, а родителям скажу, что получу его после каникул…»
Дома был только папа. Он нанизывал на ёлку новую гирлянду, насвистывая какой-то весёленький мотив.
— О! Доча, — окликнул он её, — Ёлку будешь наряжать?
Даша едва не расплакалась. Ну как, как сказать папе правду, и испортить ему такое хорошее настроение? И обманывать тоже не поворачивался язык…
— А мама где? — спросила она.
— На работе; у них там сегодня сабантуй…
Не спросил дневника. Ладно. Даша юркнула в свою комнату, быстро засунула за шкаф злополучный дневник. «Судный час» оттягивался; но как же тяжело ей было его дожидаться, вздрагивая от каждого шороха за дверью, и боясь каждого телефонного звонка!..
За окном, между тем, нависли сумерки. Мама всё не возвращалась, и папа, давно уже нарядивший ёлку, начал нервничать, хотя и старался за маской весёлости не показывать виду.
— Пошли обедать, — позвал он Дашу.
— А как же мама?
— Мама уже там накушанная…
В последней фразе Даша своим особым чутьём уловила, что значит «накушанная». Накушанная явно не салатом оливье и не мандаринами.
— Пап, пойдём за ней, а?
— Да, пожалуй, — согласился папа.
Они вышли в морозную стынь, решительно направились к месту маминой работы. И, ещё не заходя в здание института, сквозь стеклянные двери увидели «сабантуй» во всей красе.
— Ну, где же она? — спрашивала Даша, лавируя с отцом среди танцующих пар.
Маму они увидели в углу с каким-то мужчиной. Она была мертвецки пьяна и, вися у него на шее, уже не держалась на ногах.
— Домой, — коротко сказал папа, хватая её под руку.
— Ф-фу… Ну, чего вы пришли… Вечер только начался… — бормотала она уже заплетающимся языком.
— Домой, я сказал! — возвысил голос отец.
— Ладно, ладно… жандармерия! Прямо расслабиться не дадут…
На улице маме стало плохо. Даша, плача, смотрела на неё. Когда маму на мгновение отпустило, она подняла на дочь мутные, как у омуля, глаза, под которыми легли черные пятна от потёкшей туши.
— Прости меня, Даш… Я испортила тебе праздник…
И отключилась.
Глава 47
Это был, пожалуй, самый худший Новый год в Дашиной жизни.
Родители, впрочем, так и не спросили у неё дневника в тот вечер — им было не до этого. Еле-еле отойдя от «сабантуя» на следующий день, мама говорила папе:
— Мне было так плохо, что я чуть кони не двинула. Определённо, они что-то подмешали мне в стакан. Ермошкина, сука, спит и видит, как бы меня с должности сковырнуть…
— Мама, опять?! — разозлилась Даша.
— Что «опять»? — раздражённо отмахнулась Галина, — Не встревай, когда взрослые разговаривают! Лучше дневник свой покажи на подпись.
При слове «дневник» Дашу аж в жар бросило. Покраснев, как рак, она вскочила со стула и направилась к двери.
— Нам дневники не выдали… Сказали, после каникул…
— Бардак! — фыркнула мать, — И в школах чёрти что творится… Дожили…
Вечером в нанун Нового года к ним пришла в гости баба Зоя, принесла банку икры и торт песочный «ленинградский» с розочками, Дашин любимый. Но не лез ей в глотку ни торт, ни бутерброды с икрой. Все видели её подавленное настроение, пытались
