– Они намеренно позволяют местным увидеть это.
– Это ни к чему не приведет. Поверь мне. Я знаю китайцев куда лучше тебя.
– Я тоже китаец. Конфликты и давление копились десятилетиями, достаточно одной искры. Если в нынешней критической точке вы заберете Мими, то подольете масла в огонь.
Ло понимал, что в словах Кайцзуна есть смысл.
– Тогда что ты предлагаешь?
Он передумал. Изначально он планировал вломиться в больничную палату и забрать девушку силой. Но теперь чутье подсказывало ему, что так поступать непрактично.
– Раскрыть правду; жестоко наказать виновных; установить четкие правила.
Похоже, Кайцзун был готов к такому вопросу.
– Ха, ты все равно думаешь как американец, – сказал Ло, холодно улыбнувшись. Кайцзун предлагал сменить правила игры и перетасовать карты. «ТерраГрин Рисайклинг» воспользуется ситуацией и перехватит инициативу.
– Истина тут, лежит в коме на этой койке. Виновные и так мертвы. Четкие правила? Всегда было и есть одно правило – закон джунглей. Выживает сильнейший.
Прежде чем Кайцзун успел ответить, тишину больницы пронзил сигнал тревоги, завывая без умолку.
– Босс! – встревоженно окликнули Ло громилы, которых он оставил снаружи. Ло выскочил из палаты и увидел в коридоре в десяти метрах от них полицейских с автоматическим оружием. Подняв руки, он медленно двинулся вперед, разделяя стоящих.
– Возникло небольшое недопонимание, – сказал он, дружески улыбаясь, и обернулся, давая знак своим подручным бросить ножи. Оружие с резким стуком упало на пол.
Возглавлявший полицейских офицер узнал Ло Цзиньчена. Отдал приказ, и полицейские опустили оружие стволами к полу. Улыбнувшись, офицер шагнул вперед и тепло пожал руку Ло Цзиньчену, который всего секунду назад был главарем подозреваемых. Ситуация менялась с такой скоростью, что Чень Кайцзун пребывал в полнейшем ошеломлении.
– Босс Ло, что здесь случилось? Мы получили сообщение, что какие-то преступники ворвались в больницу и взяли заложников. Директор Линь извещен обо всем, он сейчас приедет.
Лицо Ло дернулось от раздражения. Он еще не был готов к открытому противостоянию с кланом Линь.
– Вы же знаете, как поспешны бывают молодые люди. Это маленькое недоразумение. Мы уйдем сейчас же.
– Э‐э… это может поставить меня в сложное положение, – смущенно сказал офицер полиции. – Мне придется задержать этих людей и составить протокол. Поможете мне в этом?
– Безусловно! Мы полностью готовы сотрудничать.
Ло Цзиньчен кивнул, и двое его подручных послушно шагнули вперед и позволили связать себе руки гибкими наручниками из прочного пластика, а затем ушли вместе с полицейскими. Ло Цзиньчен кивнул Кайцзуну, который все еще стоял в палате, будто прощаясь и говоря: «Я еще вернусь».
Он сделал всего три шага и вдруг остановился, будто кто-то окликнул его по имени. Обернулся, глядя на остолбеневшего Ченя Кайцзуна, стоящего у больничной койки.
Это был не звук, по крайней мере, не тот звук, который могли бы уловить человеческие уши. Он проникал сквозь пол под ногами, тревожная дрожь, будто из дверей палаты подул теплый сухой альпийский ветер фен. Грудь будто сдавило, очень сильно, Ло с трудом дышал. Его сердце колотилось, будто невидимая рука проникла внутрь его тела, взбаламутив все внутренние органы и с легкостью заставив их сменить привычные места. У него на висках выступили вены, он чувствовал, будто ему в череп вонзились бесчисленные железные гвозди. Тошнота, страх, головокружение. Он рухнул на колени, часто дыша.
Мир перед его глазами, казалось, задрожал. Очертания предметов расплылись, окруженные радужным ореолом. Ло понял, что это его глазные яблоки непроизвольно дрожат, но это дрожание шло не в такт колебаниям отражения в зеркальном стекле перед ним. Небольшой угол поляризации стекла придавал отражающимся в нем небу и облакам необычную глубину. Частота дрожи увеличилась. В зеркальном изображении пролетела черная птица, и стекло вдруг взорвалось осколками наружу, из палаты, будто разбитое пролетевшей сквозь него птицей. Вверх полетели блестящие, как жемчуг, осколки и рассыпались по полу.
Ло Цзиньчен увидел, как на полу расплывается лужа крови – из его рта и носа. Краем глаза он увидел, что полицейские корчатся в неестественных позах. Их очертания стали расплывчатыми, двигались медленно, будто неупокоенные духи и неприкаянные души.
Он понял, что так он и умрет: бессмысленно, абсурдно и кроваво, подобно его пропавшему двоюродному брату и его семье на Филиппинах, подобно его сыну, заточенному в ловушке комы. Видимо, его клан связался с какой-то злой силой, которая наделила их богатством, властью и возможностями, но взамен прокляла их, подобно сделке, заключенной Фаустом.
Видимо, так и работает карма в этой жизни. Образы людей, которых он убил, злых дел, которые он совершал, мелькали перед мысленным взором Ло Цзиньчена будто поезд, проходящий сквозь тоннель, а неподвижные картины на стенах ожили, замелькав быстрыми вспышками, рывками, как мультфильм, рисуя картины его бурной жизни. А поезд все двигался, быстро, к светлому и теплому выходу из тоннеля, противоположному берегу.
Увидимся в следующей жизни, безмолвно попрощался он с миром.
Дрожание внезапно прекратилось, и все вернулось к нормальному порядку вещей. Его сознание снова пребывало в прочном реальном мире.
Ло Цзиньчен поднял голову и усилием воли сфокусировал взгляд. Перед ним было разбитое окно и открытая дверь в палату. Он увидел Кайцзуна, невредимого, присевшего у койки, будто в трансе. Между ним и Ло в линию стояло медицинское оборудование, будто строй часовых; провода, тянущиеся к Мими и к розеткам в стенах, были туго натянуты, будто тросы подвесного моста. Мягкий экран многофункционального монитора был разбит, по покрытому трещинами стеклу скользили кривые жизненных параметров, среди точек белого шума. Панель над аппаратом дыхания и дефибриллятором несколько раз качнулась, а потом оторвалась и упала на пол.
– …инфразвуковой удар… проклятье…
Кто-то вопил, кто-то стонал.
– Вызываем подмогу! Вызываем подмогу!
Пронзительные звуки из полицейских раций, казалось, били прямо в раскалывающуюся от боли голову Ло Цзиньчена.
Фигуры искалеченных полицейских постепенно стали четче, входя в фокус: некоторые лежали без сознания, у других шла кровь из носа и ушей, некоторые, все еще в панике, искали, куда спрятаться, другие пытались вызвать подмогу. Все выглядело каким-то совершенно алогичным фарсом.
Ло Цзиньчен стряхнул с волос и костюма осколки стекла, вытер с лица кровь, медленно встал, пошатываясь, и снова вошел в палату. Светодиодная табличка, висевшая над дверью палаты, теперь повисла на проводе, мигая зеленым и покачиваясь. Ло надо было убедиться в своем предположении, совершенно абсурдном.
Он остановился перед защитным барьером из медицинского оборудования, будто страшась, что это безжизненные машины способны пробудиться в любой момент и броситься на него с открытыми пастями. Однако ничего не произошло. Все стояло на месте, мигая огоньками и издавая неритмичное жужжание, свидетельствующее о поломках. Кайцзун стоял в месте, казалось, избежавшем воздействия стоячей волны, невредимый, но события последних минут совершенно ошеломили
