останавливается. В тишине слышно только мое прерывистое дыхание и свист ветра за окном.
— Почему ты оставила меня с ним? — спрашиваю я. — Ты же слышала, как от него воняет? Видела, как там было грязно? Ты не должна была оставлять меня одну с ним, мама!..
И, помолчав, добавляю:
— Но ты была слепа уже тогда.
После этого я больше не могла оставаться на Олуддене, Я уехала с хутора и больше не вернулась. С Торун я перестала общаться. Я устроила так, чтобы ее забрали в дом престарелых, но мы никогда больше не виделись. На следующий день пришли новости о том, что паром между Эландом и материком потерпел крушение. Несколько пассажиров утонули в ледяной воде. Среди них был Маркус Ландквист. Еще одной жертвой шторма был рыбак Рагнар Давидсон, которого нашли на берегу мертвым. Я не чувствовала вины за его смерть. Я вообще ничего не чувствовала.
Мне кажется, в доме для прислуги никто больше не жил после нас с Торун. И мне кажется, даже в жилом доме никто не жил больше двух месяцев летом. Стены его насквозь пропитались горем, отпугивая новых жильцов.
Шестью неделями позже, уже переехав в Стокгольм, чтобы поступать в школу живописи, я обнаружила, что беременна.
Катрин Лунный свет Рамбе родилась через восемь месяцев. Она была первым из моих детей, и у нее были глаза отца.
36
— Эй! — крикнул Хенрик человеку на снегу. — Вы в порядке?
Идиотский вопрос. Человек лежал в снегу неподвижно с залитым кровью лицом. Хенрик моргнул. Все случилось слишком быстро. Он думал, что это братья Серелиус, и, когда один из них открыл дверь, опустил занесенный топор. Но не лезвием, а обухом вниз, это он точно помнил.
Внезапно в свете уличного фонаря он увидел, что в снегу перед ним лежит женщина.
В паре метров от нее стоял мужчина; он тут же рванулся вперед и упал на колени в снег рядом с женщиной.
— Тильда! — закричал мужчина. — Тильда, очнись!
Женщина попыталась приподнять голову. Хенрик вышел на крыльцо и прищурился, стараясь рассмотреть женщину в темной униформе. Полиция. Женщина упала прямо в сугроб, и из ее носа и рта кровь тонкой струйкой стекала в снег. Хенрику на мгновение показалось, что все вокруг замерло.
Только снег продолжал падать крупными хлопьями.
Боль в животе Хенрика вернулась и теперь пульсировала с новой силой.
— Эй! — произнес он. — Как вы?
Никто не ответил, но мужчина поднял выроненный Хенриком топор и шагнул к крыльцу.
— Брось его! — крикнул он Хенрику, поднимаясь на ступеньку.
Позади мужчины женщина закашлялась, и ее начало рвать кровью в снег.
— Что? — непонимающе произнес Хенрик.
— Брось, я сказал.
Только тут Хенрик понял, что мужчина имеет в виду нож. Хенрик по-прежнему сжимал его в руке и не хотел его отпускать. Братья Серелиус поблизости, ему нужно чем-то себя защитить.
Женщину больше не рвало. Она осторожно поднесла руку к лицу, ощупывая нос. Кровь уже начала застывать на морозе, превращая лицо в черную маску.
— Как тебя зовут? — крикнул мужчина.
Женщина подняла голову и громко сказала, стараясь перекричать ветер:
— Хенрик! Хенрик Янсон.
Ей три раза пришлось крикнуть, прежде чем мужчина услышал имя.
— Брось нож, Хенрик! — сказал он. — И мы поговорим.
— Поговорим?
— Ты виновен в ограблении, Хенрик, — продолжала женщина. — Ограблении со взломом. И нанесении телесных повреждений. И вандализме.
Хенрик ничего на это не сказал. Он слишком устал. Сделав шаг назад, он покачал головой:
— Это все Томми и Фредди.
— Что?
— Это все эти чертовы братья, — добавил Хенрик едва слышно. — Я только их сопровождал. Это было совсем не так, как с Могге… Я и не думал…
Внезапно что-то просвистело у него прямо над ухом. Как пуля, прорезавшая воздух. Хенрик обернулся и увидел в окне веранды отверстие с неровными краями.
«Неужели это шторм? Может, это шторм разбил окно? Или в меня стреляли из пистолета? Но у полицейского в руках вроде не было пистолета», — в отчаянии подумал Хенрик. Но, выглянув в разбитое окно, он увидел, что у коровника кто-то стоит, держа наперевес предмет, похожий на ружье. Хенрик пригляделся. Несмотря на густой снег, он тут же узнал старый маузер.
Возле коровника стоял Томми в черной маске грабителя. Он что-то крикнул, вскинул ружье, и оно дернулось у него в руках. Один раз. Еще один. И тут же мужчина, стоявший перед Хенриком, пошатнулся и скатился по ступенькам вниз.
37
Тильда видела, как Мартина ранило.
Это было после того, как ее ударили топором. Она не потеряла сознание. Мозг бодрствовал и реагировал на все происходящие. Боль, падение, пистолет, выпавший из руки. Снежный сугроб, принявший ее в свои объятия. Сломанный нос. Горячая кровь во рту. Тильда лежала, не в силах пошевелиться после долгого блуждания в шторм.
«Для одного вечера достаточно, — подумала молодая женщина. — С меня хватит».
— Тильда!
Это над ней склонился Мартин. Позади него на крыльце она увидела мужчину. В руках у него был огромный нож, и мужчина что-то кричал, но Тильда не могла разобрать слов. Время остановилось. Она погрузилась в туман, из которого ее вырвал рвотный позыв. С трудом Тильда повернула голову, и ее вырвало кровью прямо в снег.
Откашлявшись, Тильда приподняла голову и попыталась собраться с мыслями. И в этот момент она услышала, как Мартин приказывает мужчине бросить нож.
На лестнице был Хенрик Янсон. Вор, которого они искали.
— Хенрик!
Тильда выкрикнула его имя несколько раз, одновременно стараясь припомнить, в чем его обвиняют. Но вместо ответа она услышала выстрел.
Он был произведен из коровника, находящегося напротив жилого дома. Послышался глухой щелчок, и в стекле рядом с Хенриком образовалось темное отверстие. Хенрик повернул голову и в недоумении уставился на дыру в стекле.
Мартин продолжал подниматься по ступенькам, говоря с преступником спокойно и уверенно, как он и учил в полицейской школе.
Тильда поняла, что они не слышали выстрела; она хотела предупредить об опасности, но не успела: раздались новые выстрелы. Она видела, как Мартин пошатнулся, колени его подогнулись, и он скатился по ступенькам и тяжело рухнул на снег в паре метров от нее.
