— Ничего себе, вот это проворонили! — Вадим был тоже под впечатлением. — Ну да, ты прав. И что предлагаешь? Как мы это выясним?
— Гораздо быстрее, чем я. Мы живем в век социальных сетей, Вадим. Он мог сделать снимки, а потом выложить. Это могла сделать жена или кто-то другой. Его наверняка поздравлял сын, обучающийся в Праге, — а молодежь не может жить без соцсетей. Не факт, но проверить стоит. У каждой фотографии можно найти ее свойства — в том числе, когда ее сделали. Если не в контекстном меню, то всего лишь незначительно копнуть — это сделает даже начинающий хакер. В принципе дело получаса, Вадим. Если нет, так нет. Но попробовать стоит. У вас же есть технический отдел, запряги грамотного человека. Он сможет это сделать даже дома. Нужно быстро исправить этот косяк.
Кривицкий для приличия поломался, но пообещал что-нибудь придумать. Глотов вышел из здания в восьмом часу вечера — уже стемнело. Кривицкий не звонил, и сбрасывать этого субъекта со счетов было рано.
Я ехал почти впритирку к нему — все равно он в зеркало видел только фары. Первые сомнения у меня возникли, когда он остановился у цветочного павильона. Вернулся к машине только через пятнадцать минут с нереально огромным букетом роз. Уложить такое было непросто — даже на заднее сиденье.
Вспомнился анекдот. Диалог в цветочном магазине: «Мне вон тот букет за десять тысяч. — О-о, любовнице, наверное, берете? Нет, жене. — Ага. Но признайтесь, любовница в этой истории все-таки фигурирует?»
Сомнения укрепились, когда за площадью Калинина он подъехал к ресторану «Пекинская утка», припарковал машину и стал прохаживаться вдоль проезжей части.
Подъехал серебристый «Ровер». Глотов метнулся к своей машине, выволок букетище, и когда из «Ровера» вышла роскошная простоволосая блондинка в короткой куртке с меховой оторочкой, он его торжественно преподнес. Нужного эффекта не получилось — в городе усиливался ветер, и часть цветов рассыпалась. Глотов бросился их поднимать. Женщина смеялась. Потом она что-то сказала, Глотов помялся и отнес цветы на заднее сиденье «Ровера». Блондинка взяла его под руку, и оба они вошли в ресторан, где Глотов наверняка забронировал столик. Шикарная блондинка меньше всего походила на его супругу, хотя последняя тоже была ничего.
Адюльтеры фигурантов волновали меня меньше всего. Я окончательно затосковал и уже подумывал, не подняться ли в ресторан, чтобы устроить небольшой развлекательный дебош, но тут в кармане завелся суровый баритон с нестареющим хитом про советскую милицию. Проходящий мимо мужчина с тускнеющей наколкой на тыльной стороне ладони ускорил шаг.
— А знаешь, Никита, ход твоих мыслей мне нравится, — сообщил Кривицкий. — Хотя по твоей милости мы сейчас лишились одного из подозреваемых. Я привлек толкового человека. У Глотова и его супруги ничего не нашли. А вот у сына, коротающего деньки в далекой Праге, нашли фотографию на его странице в «Фейсбуке». Родители прислали ему фото с дня рождения отца, который отмечали дома в кругу немногочисленных друзей.
Позируют шестеро, не считая собаки, — в том числе Глотов с благоверной. Дата создания снимка — 23 сентября текущего года, время съемки — 22.26. То есть гости засиделись. Будь он убийцей, уже должен был караулить жертву, чтобы оглушить и увезти на задворки локомотивного депо. А от котлована на Юго-Западном, где он живет, до места убийства — коломенская верста. Никак не получается, пусть он даже работал с космической скоростью. Но зачем бы он работал с космической скоростью? Так что все правильно: если Глотов не совершал последнее убийство, то и к первым преступлениям он непричастен. Логично?
— Стопудово, — подтвердил я. — В таком случае, с вашего позволения, оставляю его наедине с любовницей и удаляюсь, чтобы заняться более полезными вещами.
— А любовница-то хоть ничего? — развеселился Кривицкий.
— О, нет слов… Только в голове у нее, боюсь, шаром покати.
Я шел к машине, а на меня озирались прохожие: почему прилично одетый мужчина сам с собой матерится? А как смолчать — такой содержательный день! Усиливался ветер — подходил обещанный синоптиками ураган. С противоположного тротуара донеслись тревожные крики: там сорвало ветром рекламный щит. Но в машине было хорошо, она еще не остыла. Не успел я завестись, как позвонила Варвара.
— Это хорошо, что ты обо мне вспомнила в связи с надвигающейся ночью, — похвалил я.
— Ты мог бы тоже почаще вспоминать, — отрезала Варвара. — А что касается меня, то я всегда с тобой. На телепатическом уровне. Как там наши трудовые будни?
— Глаза бы мои не видели эти ваши трудовые будни, — признался я. — Ты где?
— Я у тебя… вернее, у нас дома. Жду, когда ты нарисуешься. Ужин приготовила.
— Не может быть! — поразился я. — Ладно, «жди меня, и я вернусь». Рецидива вчерашнего не было?
— Все хорошо, Никита.
Голос был слабый, но она могла просто устать. Интересно, чем она занималась, что так устала?
— Это не Глотов, — сообщил я. — Если он, конечно, не владеет пагубной привычкой физического раздвоения. Насчет предыдущих двоих у меня тоже серьезные сомнения. Формально они остаются в списке, но Шалаев не подходит по физическим параметрам, машины у него нет, как нет и умения ею управлять. У Вяземского повреждена правая рука…
— Да, и этот дефект возник не вчера, а еще в больнице, — подтвердила Варвара. — Сергей Борисович беседовал с врачом, информацию передали полиции, а известить тебя, конечно, забыли. И еще: вчера, когда произошел инцидент в музее, Глотов находился в мэрии — заместитель градоначальника по работе с бизнес-структурами вымогал деньги у бизнесменов на благоустройство города.
— И об этом мне не удосужились сообщить… Остается некто Владимир Мамин. Но это уже не сегодня…
