— Отбор, — произнесла Линария, явно, веселясь.
— Так что там с принцем? — поинтересовалась я.
— Слушай, — ответила сестренка, вдруг начиная улыбаться так, словно без памяти влюбилась.
И мне очень не понравилось это выражение ее лица.
— Он был в маске, — начала Лина.
Я же чертыхнулась про себя. Просто всем своим существом ощутила, что вот это и есть начало огромнейших неприятностей. А шестое чувство меня ни разу не подводило.
— Только не говори, что…
Хотела поинтересоваться, не проверила ли, случайно, Лина, хорошо ли целуется Его Высочество. Сестренка и не на такое способна! Хорошо, что лорд Тарагас потребовал с дочери клятву беречь себя до брака. Иначе не представляю, как бы мы с Линой справились. Она легко увлекается. Но одно дело — наши местные красавцы. Дома все проще. Все в курсе, что позволено, а за что вполне можно головы лишиться. С лордом Тарагас шутки плохи. Он человек действия.
Здесь же абсолютно иная ситуация. Но спросить нет возможности. Если нас прослушивают, что вполне возможно, то некоторые вопросы не стоит произносить вслух.
— У тебя есть розовая помада? Моя стерлась, — произнесла сестренка, намекая на нашего маленького помощника. Одно интересное зелье, которое мы маскировали, как помаду для губ.
Дело вот в чем. У Лины совершенная память. В ее архивах скрыто столько различной информации, что и представить сложно. Но сестренка не любит, как бы правильнее выразиться? Не любит Лина особо напрягать мозг. А экзамены у нас сложные бывали. Я не помнила что-то, но могла быстро найти решение, если Линария напоминала мне теорию. Так и появилось зелье, дающее нам возможность мысленно общаться друг с другом. Совместными усилиями мы сдавали экзамены по истории, например. Начальная теория магии — это, вообще, ужас!
Так что мы могли мысленно общаться, воспользовавшись розовой помадой. Пока накрасили губы, пару раз слизали зелье. И оно, как бы, включало мысленную связь между нами. Одно плохо, обычно действие зелья было не столь продолжительным, как нам того бы хотелось. Час или два, не дольше этого.
Но сейчас, когда я не понимаю, что, вообще, происходит, этот час очень важен. Мы сможем обсудить все, не опасаясь быть подслушанными.
Я протянула Лине помаду, затем и сама воспользовалась ею. И произнесла вслух:
— Знаешь, что-то мне нехорошо. Полежу еще, пожалуй. А потом ты мне расскажешь, что здесь происходило, пока я отдыхала.
Сестренка сделала вид, что обиделась на меня.
— Ну, как знаешь! — воскликнула она, выпячивая губы, как обиженное дитя.
— Но, так уж и быть, я посижу рядом с тобой, здесь, в кресле. Ты обычно не болеешь, Ева. Так что я начинаю волноваться.
И я сделала вид, что решила еще поспать. Легла на бок и отвернулась спиной к Линарии. Услышала, как сестренка вышла в гостиную и вернулась несколько минут спустя.
А далее началось наше мысленное общение. У нас было не больше часа-двух для того, чтобы все обсудить.
— Взяла книгу. Буду делать вид, что читаю, — произнесла Лина.
— Не забывай страницы переворачивать, — напомнила я.
Был уже случай. Один из учителей сетовал лорду Тарагасу на то, что его дочь за два часа занятия прочитала всего несколько страниц «Истории соседних королевств». А все то время, что должны были читать, мы мысленно обсуждали планы на ближайшее будущее. Тогда нам как раз позволили путешествовать. Но с охраной и в сопровождении одной ворчливой родственницы.
— Не забуду. У меня память совершенная! — возмутилась сестрица.
— Еще бы ты ею пользовалась, — ответила я, все еще надеясь, что однажды Линария, все же, включит мозг и приятно меня удивит.
— Не ворчи! Я влюбилась, чтоб ты знала! — радостно произнесла сестренка.
И на несколько мгновений я ощутила те чувства, которые в этот момент испытывала Лина.
— Это пятая твоя влюбленность за год? Или седьмая? — я сделала вид, что не помню.
— В этот раз все по-настоящему! — поспешила заверить Лина.
И я напряглась. Слишком много уверенности было в этой фразе. И еще, до меня, наконец, дошло, что не давало покоя в чувствах сидящей в кресле девушки.
Восхищение. Это раз. Обожание — два. Никогда, ни один мужчина не вызывал у нее подобной силы эмоций. Лина всегда была эгоисткой. И восхищалась она только собой. И чтобы вдруг эта девица так резко изменилась?
— Влюбилась в незнакомца в маске? — поинтересовалась я.
— Это был Эрисантиль Лоунерид. Уверена в этом!
Да, сестрица, если что-то вобьет себе в голову, переубедить ее и пытаться не стоит.
— И как ты поняла, что это наш жених?
Я специально намекнула Лине, что она здесь не единственная претендентка на Его Высочество. Есть еще две сотни таких же леди, жаждущих заполучить столь ценный приз.
Кстати, а мне об этом откуда известно?
Хорошо, что Линария улавливает только те мысли, которые я ей посылаю.
— Он — само совершенство!
И вновь этот необъяснимый восторг.
— Лина, ты что-то пила?
Было однажды дело. Сестрица напилась на балу. И клялась мне, что влюблена в лорда Бериджера, нашего соседа и жениха собственной кузины. Когда я поинтересовалась, почему она в этом так уверена, сестренка призналась, что готова лицо расцарапать кузине за то, что она выйдет замуж раньше самой Лины. Где здесь любовь? Вот и я не поняла.
Так что с Линой все нужно перепроверять. Сначала на влияние алкоголя. Затем и другие варианты следовало рассмотреть.
— Нет, я не пила — возмутилась сестрица.
— Хорошо. Тогда давай обсудим все с самого начала. Я помню, мы были дома. Собрали вещи. Твой отец подарил мне сумку-артефакт. И мы должны были выезжать. На этом все. Проснулась от твоего голоса в незнакомой спальне. И ты говоришь, что мы на Отборе.
Кстати, я не помню, как мы сюда попали.
Сестрица молчит в ответ.
— Лина?
— И я не помню. Знаю, что мы выехали из дома и на следующий день оказались здесь. Потом спали, так как после телепортации нам стало плохо. И вполне возможно, что мы чего-то не помним. Но ранее такого не бывало.
— Да, вполне можно списать потерю памяти на последствия телепортации, — согласилась я.
— Но ты сомневаешься, — поняла сестренка.
— Что-то не так. Чувствую, а объяснить не могу, — ответила я, не скрывая.
Затем спросила:
— Что дальше было? Когда ты очнулась?
— О, Ева! Это было так неожиданно, но очень приятно! Я проснулась от поцелуя, — радостно поведала мне сестра.
Чертыхнулась я так, чтобы эта мысль не донеслась до Лины. Да, мне уже очень нравится этот Отбор!
— И кто же тебя разбудил столь удивительным способом? — полюбопытствовала я.
— А ты как думаешь? Везде охрана. Кто бы пустил в спальню леди постороннего мужчину? Это был Эрисантиль Лоунерид!
Логика сестры давно уже не вызывает удивления.
— Лина, принц — не единственный мужчина
