— Нет, просто…
— Просто, давай живее. Я испытываю сомнительное удовольствие, находясь здесь с тобой, без воды и кондиционера.
— А могу я попросить зарядить свой телефон? — Неловко пожимаю плечами и виновато улыбаюсь.
— Ты прикалываешься надо мной, да? Тебя Ник подослал? — парень подходит, берет меня за плечи и отодвигает. Высовывается в дверной проём и кричит: — Ну-ка, выходи, тупой засранец. Это ни капли не смешно!
— Господи, почему меня весь день принимают за кого-то, кем я не являюсь. Можешь меня послушать, алло? — я щелкаю пальцем перед носом растрёпанного парня и он, хвала небесам, замечает меня. — Я просто не помню номер мамы. А телефон разряжен. В городе я первый раз, и куда ехать — не знаю.
Про то, что ещё ко всему этому у меня нет денег, я говорить не стала. Сейчас ещё за попрошайку примет. Это ж надо было попасть в такую глупую ситуацию?! Ах, мама, это ты ошиблась или я? Или это все проделки дьявола?
— Ладно, только давай зайдём. Я не могу больше находиться в вертикальном положении. Это слишком сложно после трёхдневного запоя.
Парень выхватывает у меня сумку и уходит так лихо, что я успеваю только открыть и закрыть рот. Следуя за ним, переступая через горы мусора, мы добираемся до просторной гостиной, где мною обнаруживается ещё два спящих тела. Голых, женских тела.
Резко отворачиваюсь, на что хозяин дома лишь усмехается. Ему, похоже, совсем не привыкать. Но не мне! Я испытываю жуткий стыд, находясь в этом доме. И сама не знаю, почему именно. То ли от того, в каком свете выставляю себя, то ли от того, как неуместна я здесь.
— Не мог ты бы их накрыть? — Чуть хрипло от волнения прошу парня. — Я не особо люблю уроки анатомии.
— Ладно.
Шорох. Ещё шорох. Тишина.
Проходит пару минут.
— Ты долго будешь изучать стену? Ставь свой телефон на зарядку. Любая розетка, какую найдёшь — твоя.
Я присматриваю себе розетку в углу комнаты и двигаюсь туда. Самая удобна для меня, поскольку мне не нужно будет поворачиваться вновь лицом к этим дамам. Подойдя я ещё раз убеждаюсь, что глупа, как пробка. Зарядка — то в сумке! Сумка у типа! Тип с голыми телками!
— Не мог бы ты пожалуйста… — начинаю я очень учтивым и елейным голоском.
— Не мог бы. — Грубо отрезает он.
Вот же неотесанный балван. Вечно не дает мне договорить! Если он когда-нибудь дослушает меня до конца, прежде чем вставить свое словечко королевское, отмечу этот день красным в календаре! Что, конечно, вряд ли.
— Невоспитанный! — Шепчу себе под нос, что бы хотя бы немного выпустить злость.
— Чего сказала?
— Говорю, спасибо за все. Не дай Бог кому-нибудь оказаться в беде и ждать помощи от тебя.
Он ничего не отвечает, поэтому мне приходится развернуться, уткнуться носом себе в кеды, шлепать по полу, достать из своей сумки зарядку и шлепать обратно. И на протяжении всего пути я прямо кожей ощущаю на себе его взгляд. А мое воображение дорисовывает к этому взгляду еще мерзкую ухмылку.
Кулаки зачесались стереть ее, но я стерпела.
Телефон включается быстро. Я набираюа номер, а в ответ слышу лишь голос автоответчика, и он вторит мне, что телефон выключен или находится вне зоны доступа. Как же не вовремя! Я набираю еще раз и еще раз! Отчаявшись дозвониться, захожу в «контакт» и смотрю, когда она была там последний раз. Два дня назад… Не обнадеживает. Не то, чтоб моя мама постоянно зависала в социальных сетях, но хотя бы раз в день заходила точно, чтоб скинуть мне смешную картинку. Последние два дня я была так убита горем, что желания заходить во «вконтакте» совсем не было. К тому же, я соврала маме, что поеду к подруге на дачу в честь окончания учебы. Ох, сама себя закопала.
— Как успехи? — кричит явно повеселевший парень.
— Да-да, скоро уйду. — Вежливо отвечаю, а сама продолжаю буравить взглядом дисплей. «Позвони мне, позвони мне, позвони мне» — гипнотизирую телефон. Но, похоже, смартфоны не особо подвержены гипнозу. Во всяком случае, мой. — Ох, Маляр, только попадись мне!
— Женя твоя мама? — Парень вскакивает с дивана, задев одно из спящих тел. Кажется, ему стало гораздо лучше.
Дама недовольно фыркает, перекатывается на бок и продолжает мирно сопеть.
— Откуда ты ее знаешь? — Я чувствую, как мои брови начинают ползти вверх.
— У Жени есть дочь? — он делает шаг ко мне.
— Почему ты зовешь мою маму Женей? — Я тоже делаю шаг. Напряжение между нами начинает расти в геометрической прогрессии.
— Думаю, восемь месяцев совместного проживания позволяют мне. — Парень подходит ко мне уже вплотную.
— Совместного проживания?! — Вопрос получается слишком громким, и я невольно кошусь на диван — не потревожила ли я достопочтенных гостей этого странного молодого человека.
Нет, спят, как младенцы. Это же сколько капель никотина потребовалось, чтоб убить этих лошадей?
— Ну, не со мной, с моим отцом. Но под одной крышей. Понимаешь о чем я?
Я понимаю, но верить отказываюсь. Услышанной слишком кажется бредом, выдумкой или шуткой. Как такое могло произойти? Никак, конечно… Или…
— Восемь месяцев? — Переспрашиваю шокировано.
— Я не знал, что у Жени есть дочь… Вернее, знал, но я думал, она… — Он сравнивает свою руку с талией, — маленькая. Сколько тебе лет?
— Девятнадцать.
— Хм…
— Да, она родила меня в пятнадцать. Это тебе что-то объясняет?
Не знаю почему, но во мне начинает закипать злость. Как этот наглец смеет называть мою маму «Женей»? Почему я не знала ничего о существовании его и его папаши? Восемь месяцев…Почему она ничего не рассказала?
Вообще-то, мы с мамой всегда были близки. Я ни разу ничего не утаила от нее (до некоторого времени), ведь знала, что она поймет меня, даст верный совет, поддержит. И мне казалось, что она платит мне тем же. После смерти папы и ее переезда наши отношения чуть ухудшились, но это лишь от того, что мы теперь не могли болтать весь вечер, смотреть вместе глупые комедии и плакать над мелодрамами. В остальном же — мы созванивались и переписывались почти каждый день! И неужели за восемь месяцев она не нашла ни единого удобного момента, чтоб рассказать мне? Почему? Может, она просто не хотела видеть меня в своей новой жизни? Я гоню прочь эту мысль, так как от нее мне становится нестерпимо грустно.
— Это мне все объясняет, но Жени тут нет. — Парень поправляет свои волосы, упавшие на лоб, и припадает плечом к стенке, примерно в сантиметрах десяти от меня.
— И где же она? Погоди… — я закрываю глаза, пытаясь обмозговать все, что услышала, но мои механизмы напрочь отказываются заводиться. В голове только гул, как будто там пролетают тысячи самолетов. — Давай сначала уточним, мы точно
