— Поехала. Я ведь была уверенна, что там ты.
— Аня, он что-то сделал? — Максим глазами умоляет ответить “нет”. Я вижу это и еще шире улыбаюсь. Он стушевывается и хмурится. Не понимает моего поведения. Я тоже, если честно. Чуждая для меня жажда мести ослепила меня.
— Если бы не успел Никита, он бы… Дима бы меня… — Не могу. У меня не получается сказать это. Просто язык отказывается выдавать это слово и произносить вслух.
Но это и не нужно, потому что Максим все понимает. Он закрывает глаза всего на несколько секунд, а когда открывает, им не хватает только красного цвета, чтобы они полностью уподобились злому взгляду из мультиков или комиксов.
— Я убью его. — Цедит он, сквозь зубы и начинает идти к двери.
Встаю на его пути и упираюсь руками ему в грудь. Я закрываю собой выход. Мои ладони чувствуют его быстрое сердцебиение и я понимаю, что внутри у Макса так же неспокойно, как и у меня. Но нас нельзя сравнивать. Мы по разные стороны.
— Не нужно. — Я отталкиваю его назад. — Знаешь, Дима рассказал нам одну интересную вещь… Как думаешь, что это была за вещь?
— Ань…Я…
— Замолчи. — Я перебиваю его. — Я не хочу слышать оправдания или предысторию. Уверена, она так же интересна и насыщенна, как мой прошлый вечер, но… я не хочу. Если бы я могла, стерла бы из памяти весь вчерашний день. — Смотрю на Макса. Взгляд у него убитый, стоит это признать. В глубине сердца я начинаю чувствовать к нему жалость. Но я не даю этому чувству вырасти или вылезти наружу. Я хочу продолжить играть на его чувствах. — Знаешь, может, я и не называла тебя своим братом, не орала об этом на каждом шагу и без повода, но я считала тебя им. Не так давно я поняла, что действительно в мыслях позволяю себе признать тебя частью своей семьи. А ты, хоть и кричал на весь мир о том, что я твоя сестра, так скотски сделал меня предметом спора. Думал ли ты о том, что будет, если спор выиграет Дима? Думал ли ты о том, что превратишь, возможно, мою жизнь в ад? Не думал. Потому что если бы ты думал, ты бы мог рассказать все до того, как дело приняло такие вот обороты.
— Я не мог. — Бесцветно отвечает он.
— Не мог? Почему? Не хотел прослыть идиотом? Не хотел проиграть спор? Скажи, какова цена моего достоинства? Какую цену назначили вы? Надеюсь, хотя бы она меня не обидит!
— Мы не спорили на деньги.
— Круто! — Я усмехаюсь. — Не знаю, должно меня это успокоить или обидеть.
— Аня…
— Не говори ничего. Никита считает тебя хорошим человеком. Я считала тоже. Но сейчас я думаю, что ты не достоин такого брата, как Ник. Ты просто свинья! Маленький зажравшийся подросток, застрявший в мире игр и развлечений. Вот только ты зря думаешь, что можешь играть людьми, как персонажами. Если бы у тебя только была душа, ты бы понимал, что можешь сильно ранить чужие чувства. Или даже сломать кому-то жизнь. Но ты… — Я замолкаю. — Я жалею, что судьба свела меня именно с тобой. Это чистое наказание. Ты — беда на голову всех, кто к тебе близок. Больше всех мне жаль Никиту. Он действительно за тебя готов бороться и еще не видит, что это бесполезно.
— Ну да, куда мне до идеального Никиты и его великой души! — Максим улыбается безумной улыбкой.
— Дело не в Никите!
— Конечно, не в нем! Дело в том, какой ужасный я. Какой я бездушный, бессердечный и вообще урод, да?
— Именно.
— Увы, мне не досталось других ролей. Никита уже нацепил медаль лучшего сына и величайшего человека. Мне осталось только взять на себя обязанности пакостника. Я не Никита. У нас с ним нет общего ни грамма. Но я не хотел, я не желал тебе зла! Я урод, козел и сволочь, но даже уроды делают ошибки.
— Да, вот только никто не обязан прощать уродам их ошибки только потому, что они уроды. Хотя, ты, кажется, и не собираешься извиняться или признавать свою вину.
— Я бы обязательно попросил у тебя прощения, если бы считал, что достоин его.
— Ты прав, ты не достоин его, как не достоин переживаний Никиты и моего времени!
Я разворачиваюсь и выхожу, хлопнув дверью. Сажусь на ступеньку и дышу. Дышу глубоко и полной грудью. Не потому что мне стало легко, а потом что слезы текут. Потому что я сама даже не заметила, как позволила им пролиться. Потому что я хотела быть сильной, потому что хотела сделать больно Максиму, а больно опять мне. Потому что я не почувствовала желаемого облегчения, потому что душа по-прежнему ноет и, кажется, все стало только хуже.
Слышу, как открывается дверь и вскакиваю. Это Никита. Всего лишь Никита.
Он подходит и обнимает. Я прижимаюсь к его груди и позволяю себе расслабиться. Прогоняю напряжение с мышц, дрожь с коленок и холод со спины. Я буквально обмякаю в его руках, даже глаза закрываю. Я последние силы потратила на то, чтобы реанимировать свое сердце и душу, но сейчас понимаю, что все впустую. Даже если мои слова как-то задели Макса — это не то, что поможет мне опустить страх и обиду. Самое ужасное, что у меня больше и вариантов нет, кроме как смириться.
— Поехали. — Тихо говорит мне Никита, щекоча дыханием макушку.
— Куда? Опять в секретное место, где живет спокойствие?
— Для меня это место противоположно по назначению, но других вариантов нет. Мы ведь не хотим возвращаться в дом и убирать труп Макса, правильно?
Я отлипаю от его груди и смотрю на него, слегка недоумевая:
— Ты ведь его не..
— Нет, к сожалению. Жив.
— Хорошо. Поехали.
— И тебе даже не интересно куда?
— Мне интересно «с кем», а «куда» уже не важно.
Ник улыбается, целует мой висок и ведет к машине.
10.2
— Ладно, пришло время спросить: куда мы идем? — Я оглянулась вокруг.
Мы приехали к тому самому дому, куда он как-то раз заносил продукты. Лифт поднял нас на пятый этаж, а Ник подвел к двери без номера. Сначала мне казалось, что мы приехали к нему в квартиру, но домофон он открыл не ключом, а позвонил кому-то, буркнул недовольное «Это я», а сейчас, стоя у двери, занес руку и собрался нажать на звонок. Если бы не мой вопрос, он бы сделал это.
— К отцу.
— К отцу? — Ахнула я. А потом вспомнила его рассказ, сложила в уме один к одному и добавила. — А, к отцу. Да.
— Да… Просто, в моей квартире… — Ник замялся. — Я одолжил ее своему другу, так как не планировал возвращаться туда так скоро. Но… друг, он скоро должен
