– Я хочу, чтобы вы все остановили.
– Что?!
– Я хочу, чтобы вы все…
– Подождите, у нас же улика! Я…
– Паллорино, замолчи. Вот прямо сейчас. Ты меня слушаешь?
– Да, сэр.
– Сегодня утром убойный завел новое дело – в канале найдено замотанное в пленку тело обнаженной молодой женщины. Гениталии отрезаны, прядь волос надо лбом отсутствует.
Энджи нырнула под ближайший карниз, спасаясь от снега.
– А распятие на лбу? – спросила она.
– Пока сказать невозможно, но…
– Значит, она и Драммонд связаны с делами Фернихок и Риттер, – быстро заговорила Энджи. – Вы не можете меня снять, Веддер, я работала над обоими делами с Хашем, я их наизусть знаю! Вы обязаны дать мне возможность довести следствие до конца!
– Черт бы тебя побрал, Паллорино, дашь ты мне договорить? Пока мы болтаем, Базьяк формирует следственную группу.
– Блин, – прошептала Энджи, пиная гравий в снегу. Теперь все уплывет к убойному.
– Ты временно направляешься в эту группу…
Энджи замерла.
– Базьяк согласен, что дела Драммонд, Фернихок, Риттер и этой утопленницы, возможно, связаны друг с другом, и раз ты хорошо знакома со старыми делами об изнасиловании, он хочет, чтобы ты подъехала прямо сейчас на вскрытие трупа, выловленного из канала, чтобы наблюдать и информировать рабочую группу о любом сходстве, какое заметишь.
Энджи стиснула телефон, мигом взбодрившись от адреналина и острого интереса.
– Группу возглавляет сержант Джеймс Мэддокс, ты временно назначаешься ему в напарники. Он сейчас как раз в морге. Вскрытие Драммонд назначено на утро…
– Что еще за Мэддокс? Впервые слышу.
– Новый сотрудник.
– Как новый сотрудник? В убойном?! – У Энджи голова пошла кругом. – Как же так, значит, вакансию уже закрыли? Когда?
– Ну, Паллорино, это не мой отдел, я не в курсе.
– У вас на столе мое заявление, Веддер! Вы его подписали? Я прошла все курсы в Институте правосудия и не только, я…
– Сейчас не время…
– Нет, как раз сейчас время!
«В этом расследовании я могу доказать, на что способна. Это мой шанс прорваться».
– Энджи!
Она замерла – Веддер назвал ее по имени.
– Слушай, я не забыл про твою просьбу, но я тебе давно сказал – прежде чем дать ход твоему заявлению, мне необходимо заключение полицейского психолога. После потери напарника ты обязана сходить к нашему штатному психологу – таков протокол работы полиции города Виктория. Базьяк на тебя и не взглянет как на потенциального кандидата в его отдел, пока ты не получишь добро от нашего мозгоправа. Поэтому если оно тебе надо – действуй. Иди и получай психологическую оценку.
Волнение превратилось в тревогу. Меньше всего ей надо, чтобы в управлении узнали, что ей мерещатся призраки детей или что она подсела на анонимный секс в качестве разрядки. Так и с работы недолго вылететь.
Вернулся Хольгерсен с мотком желтой ленты.
«Соберись!» – приказала себе Паллорино.
Откашлявшись, она сказала негромко и ровно:
– По-моему, мы нашли место, где на Драммонд было совершено нападение. Это проход между заброшенными зданиями от «Синего барсука» до остановки, на которой потерпевшая вышла из автобуса.
– Ладно, хорошо. Оставляй Хольгерсена оцеплять место происшествия, а сама быстро в морг. Совещание следственной группы завтра в полвосьмого утра. Удачи. Энджи… – Веддер помолчал. – Веди себя по-человечески. Если будешь нормально сотрудничать, глядишь, Мэддокс и замолвит за тебя словечко, когда придет время. – Веддер снова помолчал. – Раскрытие убийств в одиночку не происходит.
Энджи прекрасно понимала, о чем говорил шеф. Он хорошо знал, какой она бывает в приступе безудержной ярости. Ему известно о ее вспышках гнева и недостаточном самоконтроле, об упорном желании работать без напарника. Энджи сознавала, что хороший детектив, раскрывающий особо важные дела, – это командный игрок, но командные игры всегда вызывали у нее отвращение, даже в школе и колледже. А еще она знала после утренней встречи с Веддером, что у нее на заднице уже, считай, нарисована большая жирная мишень.
У нее есть все, чтобы проиграть.
И все, чтобы победить.
И какой-то новичок Мэддокс, оказывается, еще выскажется, когда будет решаться ее судьба.
╬Глава 16
Эхо шагов в байкерских ботинках гулко отдавалось в подвальном коридоре. В моргах Энджи сразу выводил из равновесия запах. От этого она будет на взводе. Ее всегда бесили больничные запахи, хотя Энджи до сих пор не разобралась почему – в ее жизни не было долгого лежания в больнице.
В бардачке отыскался маленький пузырек эвкалиптовой мази – завалялся еще с тех пор, когда Хаш простыл и сильно кашлял. У Энджи не хватило духу выбросить что-то из его вещей, и сейчас, подходя к дверям морга, она открыла пузырек и нанесла под нос немного мази.
Это было ошибкой.
Мазь жглась как собака, и глаза сразу заслезились. Двери с шипением разъехались, и Энджи вошла, часто моргая. Протяжная виолончель не заглушала звяканья инструментов и сильную струю из крана, заставляющую ныть металлическую мойку. Покойница лежала обнаженной на спине на металлическом столе: тело мертвенно-бледное, голова – кровавое месиво с оскаленными зубами, выпадающими из орбит глазами и темными прядями волос.
Несмотря на отменный самоконтроль, Энджи невольно ужаснулась.
Вскрытие проводила Барб О’Хейган – от этого у Паллорино немного улучшилось настроение. Врач подняла голову. Спиной к Энджи стояли два детектива. Плотную коренастую фигуру Лео и его густейшие белые волосы легко было узнать, а вот человек рядом с ним был гораздо выше – пожалуй, все шесть футов четыре дюйма, и вдвое шире в плечах, чем Лео. В резком свете потолочных ламп густые черные волосы отливали синевой. Энджи обмерла.
– К нам присоединилась детектив Паллорино, – сказала О’Хейган в микрофон и кивнула Энджи.
Детективы повернулись, и Паллорино с забившимся сердцем встретилась взглядом с темно-синими глазами.
Вот тебе и на – мистер Большой Член.
Высокий, смуглый и раздражающе красивый – тот самый незнакомец, которого она вчера ночью пристегнула
