Запоздало пришёл вопрос: а сколько времени должно пройти, прежде чем проклюнется Порча? И хватит ли одной дюжины семян, когда Капитолий в Турте был окружён целым лесом призрачных деревьев? О связи между нар'силеном и Порчей не оставалось никаких сомнений, но о способах инициации заражения деве оставалось лишь догадываться. Нарушение негласных традиций Кеварина, множественные деревья в одном месте — вот и всё, что ей было известно.
Теперь оставалось только ждать.
А может, не стоит? Ведь ещё не поздно всё вернуть. Разворошить землю, выдернуть с корнем светящиеся деревья и раскидать подальше друг от друга. Такой поступок непременно посчитают святотатством, но земли ма'аари останутся в безопасности. На какое-то время…
Ведь причины заражения Мелисельской рощи до сих пор не были найдены.
И что-то подсказывало Сайтеми, что ни совет Эл'таро, ни изыскатели не станут всерьёз рассматривать её теорию. Они не посмеют усомниться в святости нар'силена.
Левую сторону куртки оттягивала непочатая бутыль с вином. Сайтеми так и не притронулась к ней. Дневной хмель уже почти спал, но проникшая в сознание воля Ва'лара отчего-то не стремилась вернуть контроль над протрезвевшей воительницей.
«Он этого никогда и не делал», — догадалась наконец Сайтеми. Кристальный бог разжигал в ма'аари гордость и уверенность в себе, но никогда не имел над ними прямой власти. Вот почему он допускал преступления, вот почему позволил деве пронести свои сомнения через пол-континента. Он владел эмоциями ма'аари, но не мог изменить их намерений.
Ва'лар был не властен над теми, кто сбился с пути.
Сайтеми отвернулась от обнявшихся тонких стволов и устремила взор на восток. Вдалеке, в сотнях миль отсюда, возвышались над землёй исполинские столпы Ханералла; гигантские диски на их вершинах светились в темноте, словно блюдца из живого нар'силена.
Если затея с семенами увенчается успехом, город не попадёт в зону заражения. Сайтеми не хотела жертв.
Убрав в сумку пустую бутыль, она разбежалась и мощным прыжком подбросила себя на добрый десяток футов от земли. Крылья взбили воздух, подхватывая инерцию, и понесли воительницу обратно в город.
***
Стоял солнечный день, жизнь в Ханелларе шла своим чередом.
Линсон сидел у окошка в круглой комнате, служившей пиявкам местом для базы, и выглядывал в окно через узкую щель между стеной и шторкой, позволив себе недолго побыть в реальном мире.
В такие моменты проводник понимал, насколько успел соскучиться по живому бурлящему городу. Прошло четыре дня с его прибытия в кеваринскую столицу, и с тех пор он большую часть времени проводил в мёртвом мире, где из собеседников были четверо напарников, не знающих других тем, кроме собственной значимости и великого предназначения.
Перри начала учить его кеваринскому языку, чтобы в будущем Линсон мог шпионить за ангелами наравне с остальными, но пока что он мог различать лишь простейшие фразы вроде приветствий и разговоров о погоде.
Если подумать, ангельский быт не так уж сильно отличался от людского. Ма'аари двигались по своим делам, заглядывали в лавки и соседские дома, таскали сумки и ящики, останавливались на дороге, чтобы перекинуться с земляками парой фраз. Вдалеке погонщики поднимали в воздух гигантского ската-велтуара, чтобы перевезти груз в другой город или на границу для продажи в Бартелион.
И тем не менее Ханералл никак нельзя было спутать ни с одним из людских городов. И дело здесь было не в круглых мраморных домах, не похожих ни на один из архитектурных стилей, устоявшихся в Бартелионе. Стоило поднять голову и взглянуть наверх, как тут же становилось ясно, где находишься: вместо копоти печей и каминов в небе мелькало множество быстро движущихся крылатых фигурок, словно всех птиц в городе разом спугнули с деревьев.
Но, приглядевшись внимательнее, можно было разглядеть и другие детали, делавшие Ханералл таким непохожим на людские селения. Например, полное отсутствие заборов. Ни мелкие домишки, ни крупные поместья никак не огораживали свою территорию, будто их владельцы не боялись воров, грабителей или простых вандалов. Довольно скоро Линсон понял свою оплошность: заборы не остановят тех, кто способен летать. Понял лишь за тем, чтобы вернуться к прежним мыслям, когда вслед за ограждениями не обнаружил замков на дверях. Ма'аари не запирали своих домов.
Теперь надменность ангелов и их брезгливое отношение к прочим расам уже не казались пустым ребячеством. Жители Кеварина построили под небесами не только сказочные города — предмет голодной зависти людских архитекторов, но и идеальное общество, не знающее склок и раздоров. Сумеют ли люди когда-нибудь достигнуть подобных высот? Наступят ли времена, когда в Бартелионе не останется ни одного беспризорника, вынужденного зарабатывать на жизнь попрошайничеством, воровством и обманом?
И вправе ли они, банда бывших воров, завладевших божественной силой, накладывать свои руки на это совершенство?
Хотелось в это верить. Верить, что пиявки появились на свет не просто так, что им и вправду уготована великая роль в судьбе этого мира. Что история запомнит их, как спасителей человечества, героев, вставших на пути потусторонней силы, пожирающей континент. Что ангелы виновны, и новая Жатва в землях людей, дурдов или големов — лишь вопрос времени.
Хотелось поверить, но что-то мешало.
Мешала судьбоносная встреча, почти месяц тому назад перевернувшая привычный жизненный уклад проводника. Два гостя из соседних стран, появившиеся на пороге эрконского турагентства, навсегда изменили представление Линсона об окружающем мире.
Именно этим он отличался от остальных пиявок. Они никогда не говорили с ангелами, хоть и жили у тех под боком. Не смотрели им в глаза, не спорили, не становились свидетелями их гордости и благородства. Никому из них и в голову бы не пришло провести целых три дня в компании ненавистной крылатой твари. А Линсон провёл.
Три дня он слушал пылкие речи Сайтеми, оставившей свою родину и поклявшейся во что бы то ни стало раскрыть загадку Порчи, три дня крылатая воительница отчитывала проводника за его безразличие к чужим бедам.
Всё было бы гораздо проще, не произойди этой встречи с ангелом и големом. Линсон остался бы аферистом, мечтающим в жизни о двух вещах: деньгах и воссоединении с потерянной бандой. Без тени раздумий он бы помчался за Вилом хоть на край света и присоединился бы к Арамео в любых, даже самых безумных его начинаниях.
Но последний контракт всё изменил. Деве удалось прорваться через стену корысти и равнодушия и в конце концов заразить проводника своими чистыми помыслами.
Линсон Марей, некогда вор, аферист и проходимец, пришёл в Кеварин, чтобы спасти
