Она не договорила, оборвавшись на полуслове и наконец вспомнив, что один из этих самых людей находится прямо сейчас у неё в гостях. Линсон вжался в диван, опасаясь, что и ему достанется. Словно подтверждая его тревогу, Сайтеми медленно обернулась к проводнику. Рука её потянулась к рукояти меча…
Глава 22
— Так, стоп! Возьми себя в руки! — Линсон спешно покинул диван и встал с другой стороны от столика, будто это могло его спасти. — Соизволь для начала дослушать, а уже потом выносить мне приговор. Я не собираюсь никуда убегать. Да и не смог бы, даже если бы захотел.
Это было правдой. Проводник не сомневался, что, попытайся он запустить процесс перехода в другой мир, Сайтеми мигом заметит колдовство и не станет медлить. Линсон хорошо помнил стремительность движений её обманчиво хрупкого тела.
Дева не стала вытаскивать меч, но и руку с ножен не убрала.
— Во-первых, нар'силен и правда вызывает Порчу — ты сама всё видела. Хватит упираться и отрицать очевидное. И катаклизм в Турте, если ты внимательно меня слушала, устроили твои собратья, а никакие не люди.
— Я больше не поверю в твои россказни! — рявкнула воительница.
— Хорошо… — Линсон набрал в грудь воздуха и рискнул прижечь по больному. Если не убьёт на месте, то, глядишь, хоть немного успокоится. — А что с третьей Жатвой? Её тоже устроили люди?
Сайтеми зарычала и двинулась к нему, но возле столика вдруг остановилась и затряслась. Затем резко схватила бокал и швырнула в Линсона. Стекло с громким звоном разлетелось за спиной чудом увернувшегося проводника.
— Это вы виноваты!!! — закричала она, по щекам потекли слёзы. — Вы обманули меня! Обманули всех нас! С самого начала за Порчей стояла твоя грязная шайка! А я не знала, что мне делать, как спасти свою страну! Не знала даже, от кого её надлежит спасать!
Воительницы рыдала, не стесняясь чужих глаз, но по крайней мере больше не тянулась к оружию. Линсон позволил себе сесть и налить ещё вина, пока его собственный бокал не присоединился к осколкам на полу.
— Перестань искать крайних, — сказал он, пока дева усаживалась на место. — Ни в зеркале, ни где-либо ещё. У нас есть проблема, и мы должны её решить, а не закатывать истерики.
— Проблема? — произнесла Сайтеми заплаканным голосом. — Я думала, ты теперь с ними заодно.
— Ага, и именно поэтому я пришёл к психованной воительнице, способной за долю секунды пошинковать меня на ломтики. Я должен остановить Арамео, и неважно, каким способом. Если я останусь в стороне, то моя свихнувшаяся банда разнесёт Порчу по всему Кеварину, а затем возьмётся за остальной мир.
— Мы не позволим им! — заявила Сайтеми. — Теперь, когда мы знаем…
— Что вы знаете? — грубо оборвал её Линсон. В боевом мастерстве воительница не знала себе равных, но её глупость начинала раздражать. — Давай, расскажи мне: где сидит моя банда, как до них добраться? Ты хотя бы знаешь, как пользоваться Окуляром? Нет? То-то же. Мне известно, кто стоит за Порчей в Мелисельской роще, и я собираюсь остановить их, а не строить безумных экспериментов, так что позволь мне строить планы, хорошо?
Сайтеми мигом притихла, не ожидая от проводника подобного напора, и пристально уставилась на него, словно пытаясь высмотреть нечто, видимое только ей.
Не заметив её взгляда, Линсон продолжил:
— А теперь, если ты успокоилась, слушай дальше. Мой рассказ ещё не закончен.
Промочив горло, проводник поведал деве о странных изменениях, постигших его старую банду. Рассказывая о друзьях и охватившем их безумии, к нему вдруг пришло понимание, что своим появлением в этой квартире он обрезал себе последний путь к отступлению. Либо сегодня, в богато обставленных стенах этого зала, пиявкам будет подписан приговор, либо он сам сложит голову в последней попытке уберечь людей, которых некогда называл семьёй. В любом случае дороги назад уже не будет.
Удивившись сам себе, Линсон спохватился и поспешил смахнуть в сторону неуместные сомнения. Он должен остановить пиявок, и точка. Теперь судьба мира лежала на его плечах. Его, а не Арамео или пылкой воительницы, сидевшей напротив.
Пришлось попросить ещё бутылку, но чем больше он пил, тем сильнее накатывали муки совести и странное ощущение собственной беспомощности. Ещё четверть часа назад готовый взять на себя любые риски и ответственность, теперь он был близок к тому, чтобы бросить свою затею и дать заднюю, и пускай крылатая девка делает с ним, что хочет.
— Дурд меня подери, да что я вообще тут делаю! — не выдержав, выругался он и с силой припечатал бокал к столу.
Сайтеми, недавно сама устроившая битьё посуды, теперь опасливо поглядывала на хлипкий стеклянный столик, не предназначенный для столь пылких дискуссий.
— Вы только полюбуйтесь на это. Проходимец, бывший ворюга в дурд знает каком поколении — и вдруг вздумал спасать мир! Куда там целому войску ангелов и големов с их учёными головами и технологиями. Вот придёт Линсон Марей и мигом решит все проблемы. Одним взмахом руки сметёт Порчу и снесёт проклятые деревья, другим — заставит цветочки снова расти на мёртвой земле. Может, заодно ещё и воскресит всех умерших — ну а чего мелочиться? Смех, да и только.
Проводник уронил голову на руки, протёр лицо и уставился перед собой меж раздвинутых пальцев.
— А пиявки… Они же мои друзья, моя семья, — продолжал он резко поникшим голосом. — Мы выросли под одной крышей, делили один стол, согревали друг друга в холода, а я тут сижу и планирую, как бы их прикончить! Да и что я могу — их четверо против меня одного! Четыре головы против одной… Неужто я и правда надеялся их обмануть? Арамео меня с малых лет знает, как облупленного; читает, как открытую книгу. Да он разгадает все мои замыслы раньше, чем я сам успею о них подумать. Вся эта дурацкая затея была обречена с самого начала!
Линсон замолк, готовый уже сам пустить слезу от нахлынувшего отчаяния, и наконец обратил внимание на деву, ни разу не прервавшую его за весь монолог. Та по-прежнему сидела напротив и не сводила с него внимательного, цепкого взгляда. Больше она не казалась ни взбешённой, ни расстроенной, словно передала гостю все свои эмоции.
— Запиши это, — вдруг сказала она, не отводя глаз.
Проводник удивлённо поднял бровь, а Сайтеми прошла к письменному столу и извлекла что-то из верхнего ящика.
— Вот. — На столик возле бокала лёг лист пергамента и чернильница с пером.
— Что? — пробормотал Линсон, всё ещё не понимая, чего от него хотят.
Теперь уже Сайтеми смотрела на него, как на
