единообразно, двое мужчин прикрылись камуфляжем и берцами, рыжая бегунья обтянулась полосатым топиком — бордово-белые горизонтальные линии — и чёрными лосинами. Упруго-округло.
Это по ходу та самая рыжая из папки, как её. Я бежал за другом, друг бежал за ней, внимание, (?): куда был направлен его похотливый взгляд?
— На месте, раааз-два! — зычный голос Сергея, —
Здравствуйте, товарищи бойцы! — лейтенант делает паузу, смотрит в наши раскрасневшиеся лица. Стоим нестройной шеренгой, громко дышим, пара человек поднимает руки через стороны на вдох, опускает на выдох, — Да, именно бойцы.
Я знаю, что официально вы являетесь “привлечёнными гражданскими специалистами”, — треугольное лицо морщится, — Ну, кроме вас, — это он камуфлированным, — Но по сути вы — бойцы,
— пауза, —
Это моя личная точка зрения. Я объяснюсь. Брат моего деда во время Великой Отечественной жил в деревне Подроща, недалеко от Смоленска. Дед мне много о нём рассказывал. Деда звали Василий, его брата — Федосей, — по лицу лейтенанта ходят желваки, в голосе напряжение, — Они были воинами. В критический момент они делали правильный выбор —
сражаться,
выживать,
мстить, —
Дед рассказывал мне о бессилии, об ощущении собственной ничтожности перед мощью фашистской военной машины. В нашем мире есть вещи, пред которыми мы — на первый взгляд — бессильны. Стихийные явления, законы природы… приезд тёщи,
— кислая улыбка, —
Когда я сталкиваюсь со сверхъестественным, я чувствую себя слабым. Взять хотя бы ту невидимую стену, о которую я приложился головой, я обычный человек. Я чувствую злость, я… завидую. Да, бойцы, я вам завидую. И я рад, что вы не стали зарывать ваш талант в землю, что вы идёте в бой ВМЕСТЕ с нами.
— С пафосом перебарщивают, что Саныч, что Серёга, — ехидный шёпот друга, — Вот от лейтенанта вообще не ожидал.
— Митрофан, Кирилл, шаг вперёд! — двое короткостриженых парней в камуфляже выполняют приказ, — Знакомьтесь, это ваши младшие инструктора. Первая группа, — накачанная рука извлекла из нагрудного кармана листок, развернула его перед двумя командирскими глазами, — Васильев Бажен, Николаева Кристина, Саранова…
О, кот.
Чёрный котяра выпрыгнул из окна первого этажа позади Серёги, грациозно прошествовал к футбольным воротам без сетки, уселся поудобней, уставился на восходящее солнце.
— …второй группы назначается ПЕрилов Михаил Александрович, — услышав своё имя, я вздрогнул, уставился на командира; Сергей свернул список, поместил его обратно в карман, кивнул камуфлированным.
— Первая группа, за мной! — гаркнул один из них.
— Вторая группа!
Младший инструктор молод, худощав, гладко выбрит. От парня пахнет пеной для бритья и молоком; нет, специально я его не нюхал — мы шли друг за другом, ветер дул в мою сторону. Острый, словно нос, подбородок, покатый лоб, впалые щёки, коротко стриженные волосы. “Ох, болезный-то какой!” — воскликнула бы тётя Василина, картинно взмахнула бы крепкими, мозолистыми руками.
Деревянные скамейки у края поля, военный стоит спиной к солнцу, руки сложены на груди. Лавочки низкие, неудобные, но мы сидим.
— Давайте, для начала, познакомимся, — смущённая улыбка, —
Меня зовут Кирилл, мне 21, я служу в Росгвардии, младший лейтенант. Люблю музыку, песни Твенти ван пайлотс, уважаю изобразительное искусство.
Михаил?
“А чё я? Почему сразу я?”
— Меня зовут Михаил. Учусь… учился на менеджера в НГТУ. Люблю читать фэнтези, играю на синтезаторе, под Луи Армстронга, играю плохо, —
“ну что тебе сказать про Сахалин? На острове хорошая погода…”
— Эээ… —
бодро начал сидящий справа от меня долговязый парень; на него я взглянул, “передавая” очередь, — Меня зовут Андрей, но по паспорту я Виктор. То есть официально я Виктор, а на деле Андрей,
– “Виктандр”, — Это долгая история, — “но ты всё равно её нам расскажешь”, —
Мне нравилось имя Андрей, но родители, когда меня рожали, об этом не знали, — задорная улыбка, свайп падающей на глаза белобрысой чёлки, — Я учусь в 10ом классе, хочу стать кинологом, и у меня татуировка собаки, вот, смотрите! — пацан шустро снял мастерку, оттянул рукав футболки, — Похожа ведь! — “никто и не спорит, что ты так переживаешь?” — Но я ещё её не активировал.
“И я”.
— Меня зовут Ирина, — полноватая женщина лет 35ти еле заметно наклоняет голову, — А вы уже ходили на ту сторону, за портал? — резко сменив тему, обратилась она к инструктору, — Когда мы туда пойдём?
— Я ещё не был в Инвире, — смутился лейтенант, — А вот младший куратор Михаил, — открытая ладонь движется в мою сторону, — Там уже был.
— И как там? — пара пытливых глаз.
— Да так же, как здесь, — массирую большой палец, — Только тихо слишком, насекомых нет, животных и птиц; лишь деревья, трава, кусты и камни.
— А ягоды там есть? Грибы?
— Я думаю, что мы позже это обсудим, — наблюдая моё перекошенное лицо, произнёс Кирилл, — Ирина, расскажите о себе ещё что-нибудь?
— Так, у меня двое детей, Варе 13ть, Никита на год постарше, — тёмно-бордовые волосы, каре, крашенные? Родинка на левой щеке гармонично вписана в лицо, — Я работаю бухгалтером в Икее. Сейчас же, как видите, —
развод рук в стороны. И девичья фамилия.
— Какая у вас татуировка?
— Свет, активирована. Не поверите, загорала на балконе, и она активировалась. Могу теперь лампочкой работать, экономия на электричестве, положительное сальдо, — у неё такая искренняя, жизнерадостная улыбка…
— Спасибо, — Кирилл кивает, переводит взгляд на пятого и последнего члена нашего кружка по интересам. Шкафоподобный мужик лет 40ка сидит сгорбившись, постное, словно суп с фасолью, лицо. Для полного сходства глаза должны бы были быть красными, маленькими, злобными, но нет. Карие, печальные.
— Валерий, — низкий, угрюмый голос, — Татуировка воды, активирована.
Выход после завтрака. На завтрак — овсянка, почти как “овсянка, сэр!”, но не столь аристократично. А вкусно готовят местные повара, мне нра. Обжаренные кусочки сосисок, свежий хлеб, ням. Всё нам.
*Джон Невеливд, “Бег как философия”, 1994 г., 203 с. // Паблишин пресс нихт, Дрезден.
“отпустив тело… некоторые люди способны отпускать и мысли. Я называю таких людей человек-бег. Личность растворена в движении, автопилот нарезает круги, человек познаёт Бога. Человек вспоминает Бога.”
***ть, что я несу? Я несу добро, свет, любовь.
Глава 32
Ааарбалеты снова.
На футбольных воротах висит тяжеленная мишень — деревянная основа, круг сантиметров 60 т, красной краской центр, белый круг вокруг, снова красный, белый, циферки. Основа окована, или как это делается? в металлическое кольцо с четырьмя карабинами, верх низ право лево. Мишень висит на цепях.
Новички стреляют, Валерий с 20 шагов уверенно попадает, Ирина мажет. Серия из 10ти промахов, бинго. Андрей-Виктор на троечку, 3 попадания.
А я крут, 9 из 10. Имею за плечами опыт и рюкзак.
Стреляешь, идёшь собирать стрелы. Ну как собирать. Где собирать, где выдёргивать, где вырезать ножом. Инструктор зудит:
распределите сектора обстрела, своих не стрелять, нос арбалета не наводить. Держать оружие крепко, ТАК держать, а вот ТАК вот — взводить. Зацепить два крюка натяжителя за тетиву, ногой прижать плечо арбалета, потянуть за ручки вверх до щелчка, снять
