— Я слушаю.
— Виареджио не хочет войны, Лепорта не хочет войны — но есть те, кому нужно, чтобы мы воевали, — он говорил так быстро, что Джейн едва понимала.
— Бернардо?
— Вы думаете, что я, он и вы — игроки. Но мы лишь пешки на доске, которую вы себе даже не представляете, — он выпучил глаза так, что, казалось, они прямо сейчас выпадут из прорезей в маске. В сочетании с его бредом, это заставляло Джейн чувствовать себя жутко неуютно. — И те, кто на самом деле играют, говорят, что делают это ради всеобщего блага. Ради того, чтобы мы все жили в мире и согласии. Но чёрта с два это так, — он отчаянно мотнул головой, от чего маска съехала набок.
— Кто они? Кто играет? — с каждым его словом Джейн всё больше сомневалась, не притащил ли Пасиенте какого-то выряженного ненормального, чтобы снова посмеяться над ней.
— Никто! — вытаращился посол. — У них нет имён — только огромная власть! Вы думаете, что ваш противник Бернардо — но вы оба делаете именно то, чего они хотят от вас!
— Не может быть! — в притворном изумлении прикрыла рот ладошкой Джейн. — Они — это Дух Зимы, Зубной Вор и единороги?
Взгляд посла резко похолодел, и Джейн не успела ничего сказать, как он схватил её за плечо и притянул к себе.
— Я приехал сюда, рискуя всем, кто мне помогал, а тебе смешно?! — от него пахло вином и… Страхом. Самым настоящим страхом. Джейн попыталась отшатнуться, но он до боли стиснул её плечо. — Они не прощают и не забывают ничего! Слишком умный? — он цокнул языком и резко провёл ладонью вдоль горло. — На свалку! Слишком независимый? — дрожащая ладонь вновь надавила на горло. — На свалку! Слишком долго служил? — он оскалился и медленно, очень медленно провёл ладонью по горлу ещё раз, размазывая вино по шее. — На свалку!
Джейн насмешливо фыркнула.
— Я слышала много разных глупостей, но это — просто нечто! — она спихнула его руку с плеча и подалась назад. — Вы полностью правы, это точно не переговоры. Передавайте фра Пасиенте, что у него будут большие… — она задохнулась от гнева и решительно рубанула воздух рукой. — Нет, не большие — огромные неприятности! Удачного вечера.
Люди уважительно и опасливо раздавались у неё на пути, но Джейн на это было наплевать. Она ожидала, что Пасиенте даст ей оружие, даст ей что-то, что можно будет использовать против Бернардо и его подпевал! А вместо этого он выставил её дурой дважды, дважды за вечер! Ему точно конец. Надо будет поговорить с Серпенте, пусть устроит что-нибудь с ним. Найдут убитую им шлюху, уличат в измене, но он должен, должен висеть!
Она злобно пихнула дверь галереи прежде, чем слуга открыл её перед ней, и оказалась на мраморной лестнице. Здесь было гораздо прохладнее, чем в зале, а гул голосом за дверью казался далёкими нереальным.
Джейн закрыла глаза, оперлась о парапет и глубоко вдохнула, пытаясь успокоиться. Холодный воздух слегка отрезвлял, но недостаточно, чтобы притупить злобное жжение в груди.
Дверь сзади протяжно скрипнула, гул голосов на мгновение ударил в уши — и снова затих.
— Послушайте, — голос посла заставил её проскрежетать ногтями по мрамору. — Можете мне не верить, можете считать меня ненормальным, но просто выслушайте!
— Быстро, — процедила Джейн, даже не глядя на него.
— Виареджио скоро будет пытаться нанять наёмников. Много наёмников. У нас нет войска, но есть деньги. Вы должны будете…
— Я никому ничего не должна, — отрезала она.
— Хорошо, вы не должны! — посол поднял руки, признавая её правоту. — Но сделайте так, чтобы наёмники не были наняты! Если наёмников наймут, то война начнётся! Сейчас в окрестностях только три отряда, и…
— Хорошо, — безразлично оборвала его Джейн. Просто закончить с этим быстрее и вернуться домой. — Что ещё?
— Никогда не берите деньги у Бернардо. Ни при каких обстоятельствах. Он может предлагать их вам открыто, тайно, вам может казаться, что вы можете их у него отобрать — но вы не должны делать этого. Ни в коем случае не… — скрип двери оборвал его, и на площадку вышел мужчина в маске лисы.
— Добрый вечер, — приветливо проговорил он, доставая из внутреннего кармана трубку и набивая её. — Прекрасный приём, правда?
— Лучше некуда, — пробормотала Джейн, глядя на замершего посла. Хм. Посла ли? Боги, что за чушь он нёс.
— Да, действительно. О, фра, а у вас прекрасная маска! — он слегка дотронулся до маски летучей мыши, заставив посла вздрогнуть. — Кто её делал? Инганно? Нет, погодите — так с шерстью работает только Фальсо!
Джейн вздохнула и, взмахнув рукой на прощание лису с трубкой, застучала туфлями вниз по лестнице, оставляя посла неловко бормотать что-то в ответ. К чёрту этикет и вежливость, терпение на сегодня закончилось. Боги, просто отвратительный вечер. Хуже некуда.
Пока на заснеженной улице торопливо передавали приказ подать карету, Джейн с какой-то опустошённостью разглядывала отделанный мрамором холл, полный статуй. Боги, вот это место прекрасно. Мёртвые пейзажи, каменные люди — и необычайные тишина с прохладой. Вот бы все званые вечера проходили так.
Но они никогда так не проходили, тоскливо подумала Джейн и пошла прочь.
Слуги торопливо открыли дверь перед ней, и Джейн, кутаясь в пальто, вышла на заметаемую снегом ночную улицу. Двери кареты открылись, и наружу вывалился улыбающийся Кальдо.
— Как вечер, ваша милость?
— А ваш? — язвительно передразнила его она.
— Проиграл Фреддо половину получки, — он продемонстрировал ей колоду карт.
— Значит, у вас вечер был веселее, чем у меня, — грустно проговорила Джейн, благодарно принимая предложенную Кальдо руку. — Почему аристократы такие скучные и…
Истошный крик, грохот и рёв вырвался из ещё не успевших закрыться дверей галереи и заставил Джейн похолодеть. И что-то подсказывало ей, что этот холод не имел ничего общего с ледяным ветром.
— Ваша милость, — Кальдо осторожно взял её под руку. — Я понимаю, что вам хочется, чтобы вечер всё-таки запомнился, но…
— Заткнись и сбегай туда, — охрипшим голосом приказала Джейн. — Живо.
Кальдо заглянул ей в глаза, открыл рот и, тут же захлопнув его, скрылся в галерее.
А Джейн подняла взгляд в ночное небо, полное снега и звёзд.
Проклятье. Сейчас выяснится, что это просто лорд Скример — или как там этого ксилматийца зовут? — вернулся и снова облапал кого-то, а она снова будет чувствовать себя дурой. В который раз за вечер, чёрт подери.
— Ваша милость, вам стоит погреться, — Джейн и не заметила, как Фреддо выбрался из кареты и встал рядом с ней. — Полезайте в карету.
— Как только узнаю, что всё в порядке.
Она не знала, сколько они стояли на холоде, ветре и снеге. Фреддо молчал, тоже задрав голову и глядя в небо. Она тоже молчала, прикусив губу и
