Взвесив все выше перечисленные факты, принял решение перевести моего директора по кибербезопасности в режим домашнего офиса. Малинка с малышкой дома и под усиленной охраной - это практически моя голубая или розовая мечта! Осталось рассказать, что с понедельника Малинкина Дарья остаётся дома, и узнать реакцию девушки.
Убедившись еще раз в правильности принятого мной решения, углубился в работу. Очнулся, когда часы уже показывали третий час ночи. Собрав все документы, убрал в личный сейф, пароль которого даже сменил и ни одной душе не говорил. Всё, как хотела моя ягодка.
Воспоминания о ней встревожили всё тело, так что решил удовлетворить хотя бы свои глаза, взглянув, как она спит.
В детской комнате девушки не было, а Ульяшка сладко сопела, сложив маленькие ладошки под розовую щёчку. Иногда дочь просила Дашу остаться с ней, а бывало, что обеих находил в спальне Малинки. За эту неделю они спали, как лягушки- путешественницы, не найдёшь и не угадаешь.
Смело направился в комнату Даши, но в метрах пяти от цели услышал хрипящий стон, а потом и приглушенный женский вскрик. Реакция моего тела была быстрее мысли осознания. Я в два тихих прыжка одолел расстояние до спальни девушки и резко распахнул дверь.
В комнате никого лишнего не было! Даша спала на кровати, сбросив одеяло на пол, рядом на тумбочке слабо горел ночник. Я тихо проверил приоткрытое окно и балконную дверь, но все было в порядке. Уже хотел уходить, решив, что меня посетили галютики, как стон повторился. Девушка, хрипя и тяжело дыша, судорожно дернулась в постели, цепляясь пальцами за простынь. Подскочил к ней, присаживаясь сбоку на кровать. В неярком свете было отчётливо видно лицо Малинки, перекошенное, будто от ужаса или боли, с крупными бисеринами пота на лбу и влажными ресницами. Она плакала.
- Дашуль, Дашенька…проснись – тихо ее позвал, несильно тряхнув за плечо.
Боялся ещё больше напугать ее своим нахождением тут.
- Малинка, проснись, открой глаза, – уже чуть громче и настойчивее продолжил, замечая, что тело девушки замерло.
Она, глубоко вздохнув после паузы, резко открыла глаза. Сон, кошмарный сон и остатки ещё владели сознанием его хозяйки. В ее взгляде было столько всего нехорошего, что хотелось залезть ей в мозг и удалить даже воспоминания об этом кошмаре.
- Сладкая моя, всё прошло. Тебе просто приснился плохой сон, – шептал я, приподнимая ее за ладонь в сидячее положение.
Как только Малинка села, прижал ее к своей груди, целуя в макушку и приговаривая, как заклинание, что это только кошмарик.
- Рус?! – ее тихий шелест донёсся до меня.
- Конечно, я, Сладкая моя.
Одной рукой продолжал прижимать к себе это безвольное тельце, а второй – стал медленно поглаживать по ее спине, пытаясь успокоить девушку, а заодно и себя.
- Это не сон, – неожиданно прошептала она, обхватывая меня руками за талию так крепко, что ее пальцы, сминая ткань футболки, впивались в кожу.
- Конечно, сон! Сладкая, я здесь, я с тобой, и вот она реальность.
- То тоже реальность…прошлая, – судорожно икнув, ответила девушка.
- Хорошо, как скажешь.
Приметив графин с водой, хотел дать ей попить, чтобы стало полегче. Ульяшке это всегда помогало. Дёрнулся, пытаясь встать, но меня не отпустили.
- Руслан, не уходи, пожалуйста! Побудь ещё немного со мной.
- Малинка, я никуда не ухожу, могу хоть до утра с тобой остаться. Я хотел дать тебе стакан воды.
- Не надо воды! Не уходи!
Эта мольба в её голосе, будто острым лезвием, проходила внутри меня, заставляя ещё сильнее вдавливать в себя женское тело. Так мы и сидели, наверное, минут десять, тихо раскачиваясь в стороны. Я не знал, как ей ещё можно помочь, так что просто качал как ребёнка и целовал ее спутанные волосы.
Чувствуя, что дыхание Даши стало ровнее, будто засыпает, то стал укладывать на кровать. Как только спиной она коснулась простыни, тут же снова открылись зелёные глаза, а пальцы вцепились в меня с новой силой.
- Рус…
- Да, да, моя хорошая. Я буду с тобой.
Укладываясь на бок рядом с ней, притянул к себе, оставляя короткий поцелуй в лоб.
- Ты со мной как с больным ребенком, – слегка укоризненно прошептала девушка.
- Дашунь, ты совсем не ценишь чудеса моей железной выдержки, – пробормотал в её макушку.
Она молчала, лишь почувствовал, как ее тело «вплетается» в моё. Ладошка скользнула на спину под футболку, обжигая меня своим прикосновением, а нога между моих коленей. Так что теперь мы чувствовали каждый вдох друг друга. Это, конечно, ещё та пытка, но если ей было так легче, то я готов так хоть до утра лежать.
- Мне снятся мои родители… в день их смерти.
Этот доверительный шепот одним махом пробил дыру в моём сердце. Я не пытался искать о Малинкиной информацию, но нутром чуял, что там всё грустно. Хотя ее следующие сбивчивые слова изменили моё мнение с «грустно» на «полное дерьмо».
- Мне было три. Мы пошли в выходной в большой магазин, я плохо помню… сплошные обрывки. Вот красивое лицо мамы, вот смеётся папа, когда я пачкаю нос мороженым, а потом оглушительный шум, крики, кругом всё падает. В тот день произошёл взрыв торгового центра в моём родном городе, недалеко от Москвы, террористический акт, который унёс много жизней. Меня с родителями придавило обломками несущей стены. Как звучало в отчётах спасательной команды, я чудом осталась жива. Они нашли меня спустя два дня, прикрытую телом отца. Я лишь помню стеклянные глаза мамы недалеко от меня и какое-то
