- Дарья, ты не принимай всерьёз угрозы этой недотра… в смысле недолюбленной женщины! Она, конечно, богатая дворянка, но связей там немного, да и мы не позволим.
Я перевела взгляд с входных дверей на мужчину, пытаясь сконцентрироваться на его словах. Мозг ещё активно просчитывал все данные по Жанне, ограничивая другие процессы.
- Ты лучше вообще не бери в голову всю эту хрень, что она несла.
Я кивнула, собираясь вернуться за свой ноут. Только начала делать шаг, как мужчина схватил моё запястье, притормаживая уход.
- Даш, я серьёзно. Это не в стиле Руслана.
- Что именно не в его стиле?! – выдернув свою руку, сложила их на груди.
- Он так не поступает с женщинами, тем более с тобой. Я уверен, что это всё ложь, специально выдуманная, чтоб тебя обидеть и заставить уйти. Жанна, как собака на сене. Раз ей не досталось, значит, и другой жизнь подпорчу.
- Откуда такая убежденность?
Я и сама понимала, что мне соврали. Пусть я знала Майера недолго, но он всегда поступал по совести. Интересно, почему его друг так печётся о моём мнении?!
- Мы дружим с ним давно, и Рус всегда был противником моих отношений одновременно с несколькими женщинами.
- А ты выходит любитель попудрить женщинам мозги?! – нахмурив брови, спросила я.
Корявая ухмылка и лёгкое пожимание плечами стали его ответом. Сокольского устраивала такая жизнь: иметь многих женщин, но не приближать ни одну к себе. Одним словом, бабник.
- Ладно, Никита. Скажем так, я тебе поверила, – решила свернуть уже этот балаган.
- Давай я вызвоню Руса, и он найдет объяснения.
- Нет, нет. Вечером сама спрошу, так что не надо его дергать. Всё нормально, правда, – добавила в конце, видя сомнение на мужском лице. – Я пошла работать, буду в кабинете.
- Хорошо, извини, что так вышло! Ее вообще нельзя было пропускать даже на территорию, не то чтобы в дом, – направляясь к выходу, огорчённо пробормотал Сокольский.
- Ерунда, но вот паренька, может, пожалеешь?! Так сказать, прости его огрех, явно по неопытности.
- Нет, это не просто неопытность, а нарушение моих распоряжений. В следующий раз это может быть опасный для тебя или Ули человек. Если с вами что-нибудь случится, Майер потом самолично меня сначала кастрирует, а потом придушит. Как ты понимаешь, мне этого совсем не хочется, – подмигивая глазом, Ник, вроде как, шутил, но его взгляд был холодным.
Наверное, Руслан был прав, говоря, что по- настоящему Сокольский из камня твёрдого и с острыми краями, об которые можно и порезаться.
***
Из работы меня выдернули ещё около пяти часов, заявив, что на улице замечательная погода и маленьким девочкам положено гулять. Так как Ульяна честно выполнила свою часть нашего устного договора – занималась с педагогом, почитала книжку и выполнила домашнее задание на завтра, то я была обязана выполнить и свою.
Матильда была тоже выведена на прогулку, хотя ее мнением, как в принципе и моим, никто не интересовался. Вокруг коттеджа было очень красиво. Весна в этом году радовала нас тёплыми деньками, так что уже появилась небольшая травка, и первые листики на деревьях радовали своей яркой зеленью. На заднем дворе была замечательная игровая площадка с домиками, горками и качелями. Так что мы остановились там.
Ульяшка сначала пересказывала о своих уроках, а потом резко перескочила на рассказы об отце. Говорила, какой он у нее добрый, хороший, терпит все её капризы и всегда выполняет обещанное, а ещё очень старается исполнять ее заветные мечты.
Я внимательно слушала, раскачиваясь то на качелях, то бегая с мячом, но было интересно, кто это надоумил «присватать» мне Майера. Ульяшка говорила правду, но вот такой односторонний энтузиазм с ее стороны был странным. Обычно малышка скакала с темы на тему, увлекаясь мелочами, а тут прям не отвлечь.
- Ульяна, я тут хотела с тобой посоветоваться. Ну, как девочка с девочкой, – начала я издалека, присаживаясь на скамейку возле песочницы, где девочка уже минут десять строила замок для принцессы.
Ребенок отряхнул руки и с самым серьезным выражением лица, что я когда-либо у нее видела, присела рядом со мной.
- Конечно, Даша.
- Вот понимаешь, мне нравится один мальчик, но я не уверена, что нравлюсь ему. С тобой такое случалось?
- Я не помню. А кто этот мальчик, ну, что тебе нравится? Я его знаю? – малышка, сморщив лобик, о чём- то задумалась.
- Я вместе с ним работаю. Возможно, ты его видела, – решила пока не говорить ребёнку правды и посмотреть на её реакцию.
- Не знаю! На работе самый лучший мой папа, – не терпящим возражения голосом заявила Ульяшка, даже обиженно поджав губки. – Почему тебе не нравится папа?! Он же хороший!
Мне стало жалко расстраивать ребенка, решившего походу женить отца без его ведома.
- Уль, конечно, твой папа замечательный, но взрослые должны сами решать, с кем им дружить, а с кем нет.
- Взрослые всегда всё усложняют! Ведь есть ты, папа и я, так зачем нам ещё кто-то нужен, – гневно воскликнула девочка, спрыгнув со скамейки.
- Иногда не всё так просто, Ульян. – попыталась я успокоить ребенка, но она уже вошла во вкус.
- Да всё просто! Ты нравишься папе, а папа вообще нравится всем. А если ты уйдешь, то он расстроится, и в нашей жизни снова появится какая-нибудь утка. Я так не хочу больше. Я боюсь. Я даже к подружке Кате отказалась завтра ехать на день рождения и пижамную вечеринку.
- Почему отказалась? – потеряв нить детской логики, спросила я.
- Её мама живёт без мужа. Он их бросил. Так она, когда мы с папой приезжаем, постоянно лезет к нему с разговорами, трогает его. Фу, противно! Кате тоже стыдно, вот я и решила в этом году к ней не ехать. А она моя лучшая подруга!
Да уж…прям обложили бедного Руслана Олеговича по периметру, не вдохнуть.
- А что папа?
- А я папе ничего не сказала, ну, про приглашение. Точнее, я соврала, что Катя болеет и не будет праздновать. Он был только рад, – уже совсем тихо закончила девочка, хлюпая носом.
Я обняла ее за плечи, притягивая к себе.
- Ульяш, ты очень хочешь поехать?
- Ага. Мы так здорово повеселились в прошлом году.
И снова всхлип и влажные реснички. Боже, я не могла отказать этому ребёнку, пусть даже меня специально шантажировали.
- Ульяшка, а если я поеду вместе с твоим папой. Как ты думаешь, мама Кати успокоится?
- Правда?! Ты поедешь? Но тебе же
