Рассматривая витрину, я заметила медицинский крест, мигающий зеленым цветом. Аптека.
Чёрт! Черт! Чёрт! Назло противным личностям, засунув обиду куда подальше, пошла покупать лекарства. В продуктовом магазине прикупила еды и три литра клюквенного морса. Не будет пить, принесу воронку и вливать буду.
Пока дождалась жильцов нужного мне подъезда, замёрз нос и все четыре лапки. Конечно, в выходной и в такую погоду люди по домам сидят. Когда добралась до двенадцатого этажа, задумалась о том, как попаду в квартиру, если мне открыть не соизволят?! Вот бестолочь я! Надо было ключи и от квартиры прихватить, правда, я тогда не собиралась возвращаться. Подойдя к двери, заметила, что та приоткрыта.
Аккуратно зашла, но вокруг ничего не изменилось. В гостиной на диване в прежнем положении на спине лежал Демидов. Мужчина спал, но его грудь высоко вздымалась, а дыхание было тяжёлым с лёгкими стонами.
Прошла на кухню, найдя стаканы и ложки, развела волшебные средства от хвори, морсик в кувшин, полотенце, топор стерильный… ну, вдруг сопротивляться будет, а так стукну по темечку… Раскольников отдыхает по сравнению со мной.
Вернувшись к больному, мысленно перекрестилась и стала будить, слегка потряхивая за плечо.
- Ты? – приоткрыв глаза, прошептал страдающий.
- Я! Вернулась, но если услышу ещё одно оскорбление в мой адрес, то уйду и вызову Селину. Ты вон на тряпочку уже похож, так что не догонишь, – тоже тихо воспитывала мужчину, а сама потихоньку поднимала его до сидячего положения. – Сейчас пьем лекарства, снимаем лишнюю одежду и будем спать.
Опираясь на спинку дивана, Артём молча выпил все, что я поднесла к его губам. Ура! Походу кто-то смирился со своей участью – быть моим пациентом.
После вливаний, включая морсик, перешла к пункту раздевания. Действовала быстро и аккуратно, стараясь, как можно меньше касаться голой кожи мужчины. Стянув толстовку и рубашку, задумалась, снимать ли майку, но, почувствовав, что та мокрая насквозь, тоже стянула и застыла с тканью в руках.
Мой взгляд приклеился к двум уже почти зажившим ранам на теле босса. Присаживаясь рядом на диван, я аккуратно провела майкой, ее сухой частью по влажной коже мужской груди и ниже, не прикасаясь к уродливым отметинам на левом боку. Приглядевшись, насчитала около десяти заживших порезов на животе и грудных мышцах. Непроизвольно провела по самым ярким пальцами, чувствуя кожей мелкую дрожь его большого тела.
- Не надо! – хрипло попросил Демидов, накрывая мою ладонь своей и снимая с себя.
- Болит? – сглотнув комок в горле, спросила я.
- Почти нет, но не надо трогать.
- Хорошо, извини, – вытаскивая свою лапку, я собралась на поиски сухой одежды.
Вид этого голого тела с ранами действовал на меня губительно.
- Извини за слова про прежнего босса, – остановил меня Артем, сжав мои пальцы. – Это было грубо! Я хотел, чтобы ты ушла.
В ответ я только хмыкнула.
- И спасибо за помощь, но это не значит, что теперь мы закадычные друзья! – быстро добавил он, отпуская меня на свободу.
- Да, Боже, меня упаси! Ну, что вы, Артем Николаевич, даже мысли не допускала.
Вскочила с дивана, направляясь в спальню.
- Я только возьму сухую футболку, – прокомментировала свои действия, потирая пальцы о ткань штанов на бедре, которые до сих пор покалывало мелкими иголочками после мужского прикосновения.
- Шкаф-купе, справа, средняя полка, – донеслось до меня.
Отлично, хоть рыться в мужском гардеробе не придется. Перед глазами стояли эти шрамы, почему-то я была уверена, что они болят. Вспомнив, что босс вчера заступился за меня, дав Демону - дебилу в моську наглую, так ещё и нес меня потом со всеми этими бяками и больными рёбрами, стало тошно на душе. Дала себе обещание, что как бы начальство меня сегодня ни бесило, буду терпеть и молчать. Черт, почти подвиг совершу во имя лечения.
Я, верная своему слову, на все сопения, пыхтения и бормотания этого Ворчуна не реагировала, хотя жуть, как хотелось. Мой язык порывался к свободе слова, так же как и конечности, которые, помимо свободы полёта в волшебном пенделе и подзатыльнике, хотели свалить из этой квартиры куда подальше.
За окном уже был вечер, когда температура моего пациента сбилась окончательно до тридцати и семи с половинкой. Я даже утомилась скакать со стаканами и мокрыми полотенцами, периодически меняя и футболки, но мой первый опыт в качестве сиделки прошёл благополучно. Периодами Артем засыпал, и я подолгу рассматривала его лицо, пытаясь по мелким морщинкам вокруг глаз разгадать тайну его нелюбви ко мне. К гаданию сокрытых способностей не имелось, так что, остановившись на персональном несварении моей личности, закончила страдать дурью.
Диван у Демидова, конечно, замечательный, но спать на нём в неразобранном состоянии вещь неблагодарная, а уж если имеется спальня, то и бессмысленная. Растормошив своего пациента, коротко пояснила цель и место дислокации его тела. Мужчина, кивнув в знак согласия, ушёл с моей помощью в другую комнату.
Вот всё-таки молчаливость в его случае либо талант, либо его конёк в плане моего наказания за порою излишнюю самоуверенность. Я прекрасно осознаю, что выгляжу в глазах босса, минимум, как подросток- переросток, выделывая все эти фортели. Не знаю почему, но этот Гномище будит во мне самое плохое и крайне стервозное, может быть, надо просто отступить, пока не поздно. Или уже поздно?!
Глава 5
Артём.
От боли не могу нормально дышать, каждый вдох – это сплошной ад. Вокруг меня темнота, и только я в лучах прожектора. Чувство полного бессилия, болтаясь подвешенным за крюк в потолке со связанными конечностями, охватывает все сильнее. Я вижу руку с ножом, которая собирается сделать очередной порез, а может, и чего похуже. Дергаюсь, пытаясь разорвать опутавшие меня веревки, как понимаю, что меня схватили за плечи и трясут, где-то вдалеке стонет Селина, все вокруг меня вертится. Сон, это сон! Но я не один! Инстинкты срабатывают мгновенно, выхватывая из -под подушки пистолет, я даже глаза не успеваю открыть. Приятное чувство действий заполняет моё тело, но женский вскрик и последующий мат окончательно возвращают в реальность.
Открыв глаза, понимаю, что ствол оружия упирает в висок девушки, которую второй рукой я схватил за предплечье. Огромные голубые глаза наполнены смесью страха, боли и раздражения, очень красивые и живые глаза моего персонального мучения.
- Господи, это просто снова я! Ужас, я ещё и заикаться начну сейчас! – сдавленно просипела девушка, но продолжала не двигаться, застыв в неудобной позе склонённой надо мною.
Убрал пистолет обратно, отпуская Анну, которая тут же поморщилась и потерла руку. Света ночника хватило рассмотреть на нежной коже большие синяки от
