Господи, с этой девушкой я скоро мазохистом стану! Вот только в эту секунду мне было наплевать на мои мысли, принципы, об этом можно подумать потом или вообще забыть этот момент временного помешательства. Сейчас я просто хотел, хотел получить свой предел в единоличное пользование!
Анна.
Скромная? Хотела послать этого мужчину вместе с его переменами в настроении и сказать, что да, это лично для него! Не успела, не смогла, как только приоткрыла губы, его язык проник внутрь, сбивая с мысли.
Схватила за волосы, чтобы отодвинуть его голову, но застряла где-то на середине этого процесса. Этот непрекращающийся поцелуй лишал не только кислорода, но и способности ясно мыслить. И, кажется, это не я прижимаю его голову сильнее, не я, прогнувшись в спине, ещё плотнее прижимаюсь к мужскому телу, пока его губы оставляют рваные поцелуи на коже шеи вперемешку с лёгкими укусами. Не помню, чтоб раньше мне нравились укусы в силу излишней кожной чувствительности, но сейчас я была согласна, чтоб мной поужинали.
Во мне бурлили эмоции от злости и обиды до сводящей с ума страсти, и вся эта солянка требовала выхода, иначе захлебнусь. Поэтому, когда Демидов начал стягивать с меня куртку и свитер, я уже не сопротивлялась, а помогала. Оставив на мне спортивный топ, уложил обратно.
Свою куртку он сбросил ещё в погоне за мной по квартире, так что, быстро сняв толстовку, снова вернулся ко мне. Мои руки, не спрашивая у меня позволения, тут же легли на его плечи, частично прикрытые футболкой без рукавов. Артём будто нарочно оставлял одежду, создавая мнимый барьер между нами.
Я же не хотела этих преград, так что, схватив безрукавку на спине, потянула наверх, снимая с него. Секунду он сопротивлялся, а потом поддался, помогая мне. Его кожа под моими ладонями была горячая, как и губы, вернувшиеся к истязанию моего рта.
Помня о его больных рёбрах, по возможности аккуратно обхватила его бёдра ногами. Почувствовав степень его возбуждения, слегка потерлась об неё, вызывая невнятное бормотание мужчины в мои губы. Слегка усмехнулась, вспомнив, как Артём успокоил меня насчёт его эрекции в мою прошлую ночёвку.
- Боюсь спросить, что тебя насмешило? – хриплый голос на ушко и лёгкий укус за мочку на десерт.
- Тогда не спрашивай! – выдохнула я, содрогнувшись от укуса и от перемещения его рта на мою грудь.
- Я всё-таки рискну! – настоял Демидов и прям через топ слегка прикусил возбуждённый сосок, рукой же накрыл вторую грудь, слегка покручивая ее вершину. – Ну, я жду, Аня!
- Демидов, твоя слава великого молчуна заканчивается в постели? Или это персональная акция? – вернула ему вопрос, задохнувшись от очередной ласки моего тела.
- Персональная, у меня на тебя аллергия – как вижу, так сразу словесный понос открывается.
- Точно, я даже твой персональный аллергический отёк чувствую, так сказать, прыщик знатный соскочил, – прошептала я, снова выгибаясь под ласкающими моё тело губами, ещё плотнее прижимаясь к упомянутому «прыщику».
Мой ответ мужчина не одобрил, так что резко сменил направление и продолжил дорожку поцелуев вниз. Кожу в районе пупка ощутимо прикусили и тут же зализали ранку языком. Вцепилась в его плечи, осознавая, что мои длинные ногти впиваются в его плоть, вызвав лёгкую дрожь мужского тела. Пусть хоть и маленькая, но месть!
- Может, тогда полечишь меня?! – спросил Артём, возвращаясь обратно, чтобы зависнуть надо мною в нескольких сантиметрах от моего лица.
- Не уверена, что справлюсь! Я уже тебе говорила, что доктор из меня так себе, определённо не мой профиль, – прошептала я, пытаясь сконцентрироваться на чем угодно, кроме жара его большого тела поверх моего, соприкасающегося в стратегически чувственных местах.
- В прошлый раз получилось неплохо! - выдало «поощрительную конфетку» моё строгое начальство с серьезным лицом, тем временем как его рука прошлась от моего колена до бедра.
- Что, мне снова маме позвонить? – выскочило из меня, прежде чем я поняла.
Это просто пытка – соображать мозгами, которые не отвечают на твои позывы и плавают в ванильном сиропе. Уверена, что именно так он пытает девушек на задании, а если нет, то следует взять этот метод на вооружение. Я была готова сознаться во всех моих и чужих деяниях, только бы Артём прекратил смотреть этим парализующим взглядом сексуального самца, от которого меня слегка потряхивало, а уши снова горели «факелами смущения».
Улыбнувшись краешком губ, этот самец наклонился к моему виску, легонько целуя и тихо шепча.
- Уверен, что сегодня мы справимся без помощи твоей мамы, а уж про папу даже и вспоминать не будем. Он определено отстрелит мне яйца, узнав о моих мыслях.
- Он их и так тебе отстрелит за то, что бил меня ремнём и ещё ладошкой! – пригрозила я, хотя мой хриплый писк на угрозу даже отдаленно не был похож.
Его губы сместились на ушко, пройдя именно в тех местах, где они «горели», тем самым намекая, что мой «позор» раскрыт.
- Ань, один шлепок и поглаживание ремнём нельзя назвать избиением. Кроме того, я обещал пожалеть.
- Мне, как и положено, надо три года подождать, чтобы ты исполнил свое обещание?!
- Вот теперь я не уверен, что моей выдержки хватит так надолго, – с сомнением протянул Демидов, сопровождая почти каждое слово лёгким поцелуем от уха до ключицы.
Мои руки рефлекторно сжались ещё сильнее в попытке обрести хотя бы мнимый контроль над собой, но в итоге лишь притянула мужчину за плечи ближе к себе.
- Аня, я, правда, не против твоих ногтей внутри моей кожи, но давай не так целенаправленно.
Я спустила ладони с его плеч ниже, наслаждаясь рельефом мышц до локтей, что поддерживали его тело надо мной. Мне всегда нравились атлетические фигуры, как символ человеческого ума и природных данных, работающих в тандеме для получения красивого и здорового тела. И этот экземпляр был достоин восхищения.
Понимая, что отвлеклась, вернулась к первоначальной цели и с удивлением стала разглядывать глубокие отметины моих ногтей на мужских плечах. Это было не в моём стиле! Я не царапала и тем более не оставляла в мужчинах десять дырок во время секса. И это не потому, что секс с ними был плох, ну, кроме Димасика. Просто при всей моей импульсивности и любви к адреналину я предпочитала обычное и приятное постельное времяпровождение. Весь экстрим я получала на гонках, а с теми немногими мужчинами, что дошли до стадии «кровать», я искала любви.
По всей видимости, от открытия в себе нового «царапательного» таланта я подвисла, как иногда со мной бывает в состояниях душевного распада.
- Ань… Анют…
Я сфокусировала
