Я влетела следом с громким захлопыванием за собой двери.
- Артем, что случилось?! Ты чего орёшь как раненый бизон?
- Я же просил потерпеть, так нет же, ты проявила себя. Что, заскучала по Павлушке и прочему мужскому вниманию? Меня одного явно не хватает, раз в тренажёрном зале так выгибалась?! Тебе надо, чтоб штабелями перед тобой лежали, а ты будешь выбирать, кого своим исключительным вниманием одарить. Так что ли? Чего молчишь?!
Я, по правде говоря, сказать ничего не могла. Мы вернулись к тому, с чего начинали: обвинения в моей непостоянности, полное недоверие. Это кошмар!!! В его глазах столько злости и обиды, что я прикрыла веки. Я просто не могу!!!
- Прости, Артём! Мой лимит исчерпан, я так больше не могу! – открыла глаза, пытаясь разглядеть хоть что-то, за что я могу ухватиться.
Нет, нет! Моей любви не хватит, чтоб сломать его предрассудки. Я, скорее, сама потону в этом болоте, задохнусь и исчезну.
- Ты помешан на своём прошлом, ты живёшь с ним! Ты и меня чешешь под одну гребёнку с той самой. Прекрати!!! Ты сам же все рушишь!
- Замолчи! Не лезь, куда тебя не просили. Хочется покопаться в чужих мозгах, так вперёд! Вся моя команда для тебя! Упражняйся сколько угодно, а меня не трогай!
Артём кричал, он меня ненавидел. Во мне что-то треснуло, лишая последних сил.
- Мы слишком разные. Ты прав! Нет смысла и дальше мучиться, – прошептала я, понимая, что это конец.
- Да, да! Разные, а ты начала, пыталась расшевелить меня! Спрашивается, кто тебя просил?
- Да, я сама виновата! Конечно, сама начала, сама всё испортила, – с лёгкой ухмылкой сказала я.
В груди ужасно болело, я знала, что это сердце рвется на две части, зная, что придется ЭТО сказать.
- Я ухожу! Ты давно об этом просишь, так что радуйся. Ты победил! – сжав пальцы в кулаки и резко развернувшись, кинулась к двери. - Береги себя, Артём! – прошептала напоследок и ушла.
Было очень больно, словно что-то воткнули в грудь, ещё там в комнате, а сейчас становилось только хуже. Стараясь не наткнуться на людей, нашла свою сумочку и рванула к бибике. Прочь отсюда, чем дальше, тем лучше. Лучше сразу на другую сторону планеты.
Завела двигатель и на несколько секунд замерла, вглядываясь в большие ворота. Да, я верила в чудо! Что за мной придут, не отпустят! Но снег кружил, заметая и дальше только что отчищенные стёкла.
Никто не вышел, никто не умолял вернуться! Ха, в двадцать пять пора понимать, что это не кино. Это реальная жизнь! Нажала на педаль газа, чувствуя, как первая слезинка скатилась по щеке.
Отпустила эмоции на волю. Я была одна, и можно дать выход той боли, что пожирала меня изнутри.
Погода была со мной солидарна, тоже крутилась и выла, бросая пригоршни снега на машину. Ехала на автопилоте. Спасибо моему водительскому опыту, в частности по экстремальному вождению.
Так что белый «солярис» я заметила слишком поздно. Машина сливалась с заснеженной дорогой, а моё расплывчатое от слёз зрение вообще не позволяло нормально видеть.
За секунду до удара в заднее крыло «жучка» я успела удивиться, что Артем не поехал сам, а послал своих наблюдателей за мной. После удара я поняла, что это не люди Демидова. Он бы не приказал столкнуть меня с дороги, как бы меня ненавидел. Последующий удар в середину автомобиля я тоже пережила, пытаясь лихорадочно сообразить, какая тварь на меня наезжает.
После третьего удара я не справилась с управлением, и мой любимый «жук» рухнул в придорожный кювет.
Видимо, во время удара или уже приземления я прилично приложилась виском в боковую стойку авто, так как, открыв глаза, я сразу почувствовала невыносимую головную боль.
Моя дверца открылась, и мужские руки, проткнув ножом рулевую подушку безопасности, стали вытаскивать меня из салона. Их было двое, но не успела я поднять головы, как плечо обожгло. Быстро повернув голову, успела заметить, что это был шприц, воткнутый в меня сквозь одежду.
Введённое лекарство стало действовать сразу, отключая меня. Последний кадр перед тем, как потерять сознание, это белое поле и ёлки. Вот, Ангеловская, ты допрыгалась, и пресловутая лесополоса перед тобой!
Артём.
Я рвал и метал, раскидывая мебель по комнате, даже немного радуясь, что Аня ушла и это буйство происходит без неё.
С утра снова преследовало предчувствие чего-то плохого, так что настроением ниже плинтуса был обеспечен, как только открыл глаза. Эти дурацкие съёмки жутко раздражали, но ради девушки решил потерпеть. В офисе сорвалась встреча, а потом ребята из охраны доложили, что последнее время вокруг агентства отирается одна и та же белая машина. Приказал, чтобы проверили авто и мне в срочном порядке доложили.
Это пресловутое предчувствие терзало меня уже несколько дней, но я никак не мог понять, откуда последует удар. Поминая события двухмесячной давности, попросил Арчинского быть внимательнее. Именно поэтому вчера в клубе, где отдыхали девочки, была усилена охрана, и мы сами были неподалеку.
Чувствуя, что бешенство, охватившее меня, отпускает, спустился вниз. Я сорвался, как последний ублюдок, и обидел Аню, высказав всё то, что скручивало меня в последние дни. Она же попала в точку: страх и вина прошлого давили на меня, погребая под собой и лишая чувства реальности. Не знаю, что должно случиться, чтобы мой мозг переключился?! Может, такое вообще никогда не произойдет!
Парни вместе с фотографом все также тусовались в тренажёрном зале, но Ангеловской среди них не было. Я нахмурился, увидев, что, отделившись от толпы, ко мне идет Громов.
Этот Паша и стал сегодня тем камнем преткновения и последней каплей моего мнимого спокойствия.
Когда в понедельник я напрямую спросил, зачем он подсунул мне «левую» информацию на Ангеловскую, он, ухмыльнувшись, заявил, что решил присвоить девочку себе. Информацию он получил от последнего бывшего Ани, Дмитрия, который оказался знакомым Павла. То, что этот бывший нагло приврал в честь его поруганной тонкой души, понял и Громов, но дабы исключить соперников, он выдал этот фарс мне в напечатанном виде. Я же, лохотрон, все проглотил и спасибо сказал.
Так что первый удар в челюсть он получил именно за это, а последующая парочка была направлена на убеждение его мозгов, забыть Аню, включая ее имя. Мать ее, ревность, меня целиком поглотила, и если бы Павел не был хорошим боксером, то ему б светил прямой путь в реанимацию, а так он от части ударов уклонился и даже слегка задел меня по едва зажившим рёбрам. Так что боль в теле привела меня в чувство, и я отступил.
Вот только сегодня нахождение Ани совсем
