Дитрих ждал меня при выходе из академии. Он стоял и ритмично подбрасывал в руке маленький темный камешек. При моем появлении камешек переместился во внутренний карман, а партнер необычайно оживился. Наверное, ему тоже больше нравится заниматься расследованием в хорошей компании.
— И как? — спросил он. — Удалось добраться до нужного дела?
— С трудом, но удалось, — с гордостью ответила я. — Вы были правы. Дар у него был.
— Причина утери?
— Не указана. Точнее, указана таким странным символом. И вообще, там столько всего странного…
Я начала рассказывать, как всполошилась архивистка, когда я ее спросила о значении символа, как заявила, что это дело она мне не давала и знать мне ничего не нужно, и как стерла «ластиком» мои записи.
— Странно, — сказал Дитрих. — А какой символ там был?
Я открыла тетрадь и изобразила на чистой странице подобие того, что было в деле Эггера-старшего. Дитрих смотрел, хмурился, но ничего не собирался прояснять. Поэтому я не выдержала и спросила сама:
— Что он значит?
— Конкретно такой ни разу не видел, — неохотно признался Дитрих. — Похож на один из тех, что знаю, но значения похожих символов могут сильно отличаться.
— Где-нибудь эти символы можно посмотреть? — уточнила я. — Я пока даже похожих не видела.
— Открыто их нет, — ответил он. — Знаете ли, Линда, эти символы, они как раз к запрещенной магии относятся.
— И что могли у нас в академии маркировать символом из запрещенной магии?
— Мне почему-то кажется, что запрещенные действия, — непонятно ответил Дитрих. — А знаете что, Линда, давайте мы навестим Карла? Помните менталиста, который пытался восстановить утраченный вами фрагмент памяти?
Менталиста я прекрасно помнила, но навещать его или кого другого мне не хотелось.
— Честно говоря, мне не до визитов в гости, — честно ответила я. — Я устала и хочу есть.
— Мы ненадолго. Только спросим, знаком ли ему этот символ, и уйдем. А потом пойдем ужинать в кафе. Что скажете?
— Скажу, что с вашими финансами кормить девушек в кафе неразумно, — невольно улыбнулась я.
— Так я не всех девушек собираюсь кормить, а только одну конкретную, — возразил он. — Линда, сейчас с деньгами у меня не самый легкий период, это да, но от одного посещения кафе в вашей компании я не разорюсь.
Было заметно, что его обидело мое желание сэкономить ему немного наличных. Что ж, хочет меня накормить — пусть кормит, возражать больше не буду. Ему лучше знать, разорится он на ужине или нет, а я постараюсь ничего дорогого не заказывать.
— Хорошо, пойдемте к вашему Карлу, — покладисто сказала я.
Дитрих расцвел в улыбке, взял меня под руку и спросил:
— Больше в деле ничего интересного не было?
— Сплошные похвалы, — ответила я. — Но вот что мне показалось подозрительным. Там было указано имя невесты брата Штефана — Магдалена. Оно, конечно, не слишком редко встречается…
— Не слишком. Но в нашем деле пока одна Магдалена, — задумчиво сказал Дитрих.
Одна, наглая рыжая инора Кремер, которая спит до полудня и использует в своих целях Штефана. И мне почему-то казалось, что именно она была невестой Эггера-старшего…
ГЛАВА 21
По дороге Дитриху пришло в голову, что Карл может быть еще на работе, тогда лучше сначала поужинать. Но меня саму гнало вперед любопытство, поэтому я возразила, что можем сначала проверить и уж потом, если окажется, что менталиста нет дома, пойти в кафе. Да, голод меня сейчас мучил намного слабее, чем любопытство. Что говорить, я почти забыла, что хочу есть, когда поняла, что могу узнать что-то тайное, то, что испугало невозмутимую архивистку до потери контроля над собой.
Менталист был дома. Более того, он даже обрадовался нашему приходу.
— Дирк, хорошо, что тебя принесло! — Он радостно стукнул по плечу Дитриха. — Я уже сам думал тебя искать.
— А что случилось?
Карл посмотрел на меня, недолго подумал и сказал:
— Пожалуй, разговор не для чужих ушей. Потом расскажу, не срочно. Зайди завтра-послезавтра, хорошо?
Я невольно обиделась, что меня считают чужой, хотя и прекрасно понимала, что у них могут быть секреты.
— Линда не чужая, — запротестовал Дитрих. — Мы с ней партнеры.
— Уже партнеры? — усмехнулся Карл. — Прошлый раз еще была секретаршей.
— Согласись, что держать квалифицированного алхимика в секретаршах по меньшей мере странно.
— Соглашусь, — ответил менталист. — А также не удивлюсь, если при нашей следующей встрече у твоего партнера будет уже другой статус. Кстати, что там с твоей лицензией?
— Что-что… Проверяется. Это отзывают быстро, а возвращать будут неизвестно сколько, — проворчал Дитрих и недовольно поморщился. — Так что ты хотел мне сказать?
— Давай пока выкладывай, зачем пришел, — попытался отвлечь нас Карл. — Ты же не просто забежал узнать, как я себя чувствую.
— Чувствуешь ты себя великолепно, я вижу, — усмехнулся Дитрих. — Но забежали мы не поэтому. — Он взял тетрадь, в которой я изобразила странный символ, раскрыл в нужном месте и протянул собеседнику. — Встречал такое?
— Ох ты ж, — присвистнул Карл. — Это во что вы вляпались, что при расследовании такое вылезло?
— Такое что? — почти хором спросили мы с Дитрихом.
— Знак означает блокировку Дара по решению Совета Магов, — пояснил менталист.
— И за что блокируют? — деловито спросил Дитрих.
— За серьезные нарушения магической этики, чаще всего — за занятия запрещенной магией. Но вот ведь какие дела — блокировка делается как раз одним из запрещенных заклинаний.
— То есть сами же и нарушают, — влезла я в разговор.
— Именно, — серьезно ответил Карл. — Но нарушают вынужденно, поскольку в классической магии нет заклинаний пожизненной блокировки. Только временной. Но одно могу сказать точно — блокировка применяется редко, а причина для такого решения должна быть очень и очень серьезной. Более того, все члены Совета должны дать свое согласие.
— А кто у нас члены Совета?
— Тебе весь список огласить? — ехидно сказал Карл. — Начиная с придворного мага и далее? А то сам не знаешь…
