— Да.
— Тебе не хотелось соглашаться?
— Я обещал подумать, — улыбнулся он. Обреченность окончательно исчезла из его взгляда. — Линда, ты очень расстроишься, если с нашим партнерством ничего не получится?
Он выслушал Карла. Выслушал меня. Подумал и принял решение. Неудивительно, что не в мою пользу — сколько мы друг друга знаем? Всего ничего. Что ж, это было ожидаемо. Почему-то все мужчины в моей жизни не любят решать мои проблемы. Отец устранился сразу после нового брака. Штефан сбежал, когда погибла наставница. Теперь мне грозит очередное разбирательство в Сыске. Неудивительно, что и Дитрих собирается со мной расстаться.
— Я начала об этом подозревать, — невесело усмехнулась я. — Можешь за меня не переживать, у меня есть выбор, куда пойти работать, — приду домой, распечатаю конверты и выберу самое выгодное предложение. — Тут мой взгляд упал на несчастный лист, который так и не получил обещанный горшок. — И фикус я заберу, хорошо?
— Э нет, — неожиданно ответил он. — фикус мы договаривались усыновлять вместе.
— Что поделаешь? Не получилось, — ответила я.
Хотелось расплакаться, но я сейчас на это не имела права. Вот приду домой, тогда дам себе волю. Осталось только вещи собрать. Да сколько здесь моих вещей? Пара книг и кружка. Возьму сейчас, чтобы больше сюда не возвращаться. Надеюсь, Дитрих пожертвует мне колбу, чтобы я смогла забрать лист. Я подошла к столу и выдвинула ящик…
— Линда, ты согласишься выйти за меня замуж? — неожиданно сказал Дитрих. — Прямо сейчас выйти?
— Что? — удивленно повернулась я к нему. — Но я подумала…
— Я понял, что ты подумала, — ответил он. — Но фикус я тебе доверить не могу, сама понимаешь. Поэтому у тебя есть выбор — или ты сразу за меня выходишь и мы присматриваем за ним вместе, или какое-то время его навещаешь, а выходишь за меня потом. Но лучше сразу. Это снимает ряд проблем.
— Каких проблем?
— Не финансовых, — честно ответил Дитрих. — Я не слишком выгодная партия, не то что твой Эггер.
— Он не мой, — машинально поправила я. — С точки зрения выгодности тот, кто находится под следствием, сильно проигрывает тому, кто на свободе.
— Разве что, — усмехнулся Дитрих. — Но ты мне так и не ответила.
— Это слишком неожиданно, — сказала я. — Мне кажется, у твоего предложения есть какая-то подоплека.
— Конечно, — невозмутимо ответил он. — Мне не нравится спать на полу в офисе, я надеюсь оттяпать половину твоей кровати.
— Я серьезно, — невольно рассмеялась я.
— Какие уж тут шутки, — ответил он. — Сама бы попробовала. Кстати, хочешь на ночь поменяемся, чтобы ты ощутила всю прелесть сна на полу и всю серьезность моих намерений?
— Дитрих, — укоризненно сказала я. — Разве можно шутить такими вещами?
Он притянул меня к себе и сказал:
— Можно. Жизнь без шуток очень скучна. Итак? Целуемся — и в храм?
Я уперлась ладонями ему в грудь. Мне хотелось, просто ужасно хотелось ответить ему согласием, но… Что там инора Вернер говорила о технике безопасности?
— Почему такая срочность?
— Ответ, что я тебя люблю, устроит?
Я покачала головой. Нет, слышать мне это было необычайно приятно, но я хотела сначала понять, зачем это ему нужно именно сейчас.
— Я хочу услышать правду.
— То, что я тебя люблю, — чистая правда, — заявил он.
— Не так давно ты сказал, что понимаешь Штефана, который хотел затащить меня в храм, но сам так сделать не можешь, — напомнила я. — Потому что у тебя нет определенности в будущем.
— То есть ты мне отказываешь, потому что у меня нет определенности в будущем? — спросил он.
— Я тебе не отказываю, — возразила я. — Просто хочу понять, почему ты так торопишься.
— Меня манит половина твоей кровати. Так сильно, что я больше не могу с этим бороться… Я честно пытался, но это сильней меня…
— Дитрих!
— Я хочу услышать сначала твой ответ, — невозмутимо сказал он.
На мои гневные взгляды он никак не реагировал, чуть поднял вопросительно бровь и сделал вид, что ждет. Ждет моего ответа. Я недовольно фыркнула, хотелось забрать свои вещи, как собиралась, и уйти. Но тогда с него станется мне ничего не объяснить…
— Линда, просто подумай, хочешь ли ты этого, и ответь.
Хочу ли я выйти замуж за частного детектива без денег и перспектив в будущем? Да, хочу. Я столько глупостей уже наделала, что одной больше, одной меньше — какая разница? Пусть голова упорно твердит, что это неразумно, но не могу же я… бросить на произвол судьбы фикус? Это будет бесчеловечно.
Но я молчала. Мне казалось, что это будет нечестно по отношению к Дитриху, пусть даже он и пытается меня убедить, что собирается решить вопрос с ночевками за мой счет. Дело было совсем не в том, что ему надоело спать на полу в офисе, как он ни пытался меня убедить в обратном. Я сказала бы «да», прямо сейчас сказала бы, если бы от ответа зависела только моя жизнь. Но если ему от этого будет плохо?
— Не ожидал, что тебе будет так сложно ответить на этот вопрос. Ты меня подозреваешь в чем-то неблаговидном?
— Нет, — очнулась я от своих размышлений, — я боюсь, что ты пострадаешь.
— От чего пострадаю? — Дитрих насмешливо вздернул бровь. — У тебя есть дурная привычка драться сковородками? Уверен, с этим я справлюсь.
— Ты прекрасно понимаешь, о чем я, — не поддержала я шутку. — Я не понимаю, почему ты так торопишься, и начинаю бояться.
— За меня? — уточнил он. Я кивнула, и он продолжил: — Поверь, дорогая, пока нет ничего такого, с чем я не смог бы справиться.
— Пока?
— Потом тоже.
Я пристально на него смотрела, но он раскалываться не торопился, лишь улыбался, словно нас ждало что-то очень приятное. Но я опять задала столь волнующий меня вопрос:
— Что тебе предложил Карл?
— Вот у него и спросишь. Предлагаю сразу после храма — к нему.
— Он же на работе.
— Туда и пойдем.
— В Сыск?
— В Сыск.
