В гостиной маленького коттеджа было темно, и никто не мог видеть, как Гермиона склонила голову и запустила пальцы в волосы, пытаясь не заплакать от нахлынувших чувств.
Они предлагали ей на несколько часов стать женой Драко Малфоя, тем более, что некоторый опыт в этом деле Гермиона имела. Роль, которая так развлекала ее поначалу, теперь навязывали ей под угрозой разоблачения. И это было бы даже смешно, если бы не…
Если бы она не хранила часы Драко на память о том времени, что он ей подарил.
Если бы не видела сны о том, что они снова вместе.
Если бы дети не спрашивали о нем каждый раз, возвращаясь домой.
Если бы она не была уверена, что он ненавидит ее за все, что она сделала.
И если бы она действительно не хотела оказаться рядом с ним еще хоть раз, только для того, чтобы сказать: «Прости». Судя по тому, что она пережила рядом с ним за последний месяц, Драко Малфой действительно любил свою жену.
***
В течение нескольких следующих недель в прессе поднялась такая волна обсуждений происшествия в поместье Малфоев, что все прочие новости были забыты. Магическая субстанция, вызвавшая столько паники среди высшего света волшебников Англии оставалась неопознанной.
Гарри Поттер только руками разводил — он не имел права явиться в поместье без разрешения его хозяев или без серьезных обвинений против них, так что взять образцы неизвестного вещества для проведения экспертизы не представлялось возможным. В то же время любая другая группа экспертов в Англии не обладала достаточным авторитетом, чтобы вынести суждение, которое не подвергалось бы сомнению. Люциус не мог пригласить кого-то со стороны, чтобы подделать результаты. Впрочем, весь этот ореол таинственности был ему только на руку. Чем быстрее множились версии, тем больше они набирали сторонников. И вот уже каждый третий волшебник в стране произносил фамилию Малфой не менее пяти раз в день, чем невероятно раздражал первого и приводил в восторг второго. Так или иначе, о Малфоях говорили все.
— Тяжело бремя славы, да? — пробираясь мимо Драко в толпе министерских служащих, издевательски шипел Гарри. — Знаешь, что ты можешь с этим сделать? Ни-че-го!
— Профан, — фыркал ему в спину мистер Малфой и тем же вечером отправлялся ужинать с лордом Руквудом, чья репутация была так же повреждена войной, как и разум его брата Августа, но чьи богатства оставались в целости и сохранности. Драко не саботировал маленькую победоносную кампанию своего отца, он ее поддерживал.
Даже если бы Драко не читал газет, а он читал их с большим удовольствием, наблюдая за тем, как Люциус то подливает масла в огонь подозрений, то напускает туман на несуществующие подробности, он и без того понял бы, что дела идут хорошо. Практически каждый вечер, возвращаясь домой со службы, он обнаруживал у себя в гостиной людей, которых не видел там уже лет пятнадцать. Они приходили, чтобы показать, что не боятся призрачной угрозы, но то, насколько они ею интересовались, выдавало страх и растерянность. Люциус же был спокоен, уверен в себе и доброжелателен.
Войну не стереть из памяти за одно десятилетие, на это не хватит и жизни. И если десять лет назад Пожиратели Смерти расправлялись с магглорожденными волшебниками, то почему бы кому-нибудь не избрать своей целью чистокровных, оставляя в опустевших домах зловещие фосфоресцирующие метки?
Люциус вознесся к славе на волне паранойи и балансировал на ее гребне с ловкостью и грацией, которых никак нельзя было ожидать от джентльмена в столь преклонном возрасте.
Некоторое время спустя он нашел достаточно сочувствующих ему людей, чтобы устроить еще один прием в собственном поместье. Подгоняемые любопытством с одной стороны и обуреваемые страхом с другой, слишком многие не нашли в себе сил отказать.
***
— Время вышло, леди и джентльмен, — произнес Гарри, собрав их в своем кабинете в ночь перед приемом. — Я позаботился обо всем, что от меня зависело. — Он кивнул на стол, где стояли несколько пузырьков с оборотным зельем и тускло переливалась волшебная мантия. — И я надеюсь, что вы сделали то же самое. Нам всем не помешает небольшая репетиция.
Астория поставила на стол небольшой саквояж, откуда извлекла пару совершенно одинаковых мужских парадных костюмов. Отдав их Драко, она запустила руку в сумку чуть глубже и достала два узких красных платья в азиатском стиле, от плеча и до подола которых струились гибкие тела китайских драконов.
— Красное? — подняла бровь Гермиона, и это был первый вопрос, который она адресовала напрямую Астории за последние несколько недель, хотя, разрабатывая план, они встречались в этом кабинете довольно часто.
— Оно должно быть достаточно ярким, чтобы каждый мог подтвердить, что леди Малфой не отлучалась с приема более, чем на пять минут, — проговорила Астория, встряхивая яркую ткань. — И достаточно необычным, чтобы каждая старая леди считала своим долгом обсудить со своими подругами всю глубину падения нравов последнего поколения.
Гарри взял со стола два пузырька оборотного зелья и бросил Гермионе сначала один, затем второй. Ловко поймав их в воздухе, она наградила его своим фирменным «Когда ты повзрослеешь?» взглядом и направилась к неприметной деревянной двери, на которую указал ей хозяин кабинета.
— Это что, комната для допросов? — едва приоткрыв дверь, поинтересовалась Гермиона. В полупустом помещении не было окон, только широкий стол и два стула стояли в самом центре.
— Я предпочитаю называть это переговорами, — усмехнулся Гарри и сделал приглашающий жест. — Прошу вас, леди.
Гермиона вошла в комнату и поставила зелья на стол, Астория последовала за ней, шурша тканью шелковых платьев. Как только дверь закрылась, Гермиона обернулась к ней.
— Я думала, ты будешь вести себя по-другому. Ты ведь знаешь все о…
— О самой хреновой мести в истории человечества? — леди Малфой улыбнулась, обошла свою собеседницу сбоку и осторожно положила платья на стол. — О, да. Но как такая умная женщина, как ты, может находиться во власти стереотипов из вечерних ток-шоу?
Гермиона проследила за ней взглядом, сложила руки на груди и скептически подняла бровь. Леди Малфой знает, что такое вечерние ток-шоу? Мило.
В комнате стояла звенящая тишина, которая, должно быть, являлась главным оружием авроров против загнанных в угол перепуганных преступников.
— Послушай, — вздохнула Астория, как только поняла, что Гермиона не собирается принимать участие в репетиции до тех пор, пока не прояснит для себя мотивы всех ее участников, — если все получится, и ты поможешь мне вернуть сына, я умею быть благодарной. Если же попытка провалится, о том, чтобы ты умерла мучительной смертью позаботится Люциус, мне
