— Мистер Поттер оказал моей семье неоценимую поддержку, когда исчез мой сын. Конечно, я был там, — он прислонился к столу и сложил руки на груди. — Я не знаю, как у вас на Гриффиндоре, а у нас не принято разбрасываться такими союзниками, как глава аврората.
Не только Гарри воспользовался этой запутанной историей, чтобы выбить небольшое политическое преимущество, Малфой сделал то же самое, став на шаг ближе к нему. В прежние времена Драко, поздравляющий Гарри с победой в чем бы то ни было вызвал бы по меньшей мере непонимание у всех присутствующих, но времена изменились.
— Тяжело продолжать любить кого-то, когда понимаешь, кто он на самом деле, — медленно проговорила она, раздумывая над тем, что произошло.
Драко Малфой вытолкнул ее за борт не единожды. Во второй раз он вытащил ее за границы ее собственной жизни, показав изнанку, где жил с рождения. В его мире места для доверия не оставалось, все пространство занимали искусные манипуляции и интриги. Каждый, кто переступал порог этого мира, был вынужден принимать правила. Но даже теперь, освободившись от этого пагубного влияния, Гермиона не могла забыть о том, что узнала по ту сторону.
— Поверь мне, — печально улыбнулся Драко, — в этом нет ничего невозможного.
Гермиона подняла на него взгляд и на секунду ей показалось, будто в глазах у нее двоится: не Драко Малфой стоял перед ней с этой печальной улыбкой на устах, а Дик Грейнджер в слишком дорогом для него костюме. До этого момента она разделяла их, будто в одном нет ничего от другого, кроме разве что внешности, и эта иллюзия помогла ей смириться с потерей. «Дик Грейнджер не вернется, — говорила она себе, — он исчез навсегда! Драко Малфой — совершенно другой человек!»
Но поливая ее грязными ругательствами на палубе своей яхты и целуя ее под шум волн на берегу, выбрасывая ее за борт и бросая все силы на то, чтобы помочь ей и ее детям, препираясь с ней в министерстве и признаваясь в любви после, Драко Малфой оставался одним и тем же человеком.
— Почему ты не мог просто остаться мерзавцем? — вздохнула она. — Так было бы гораздо проще тебя ненавидеть.
— Я не изменился, — пожал плечами он. — Изменилось только то, что ты знаешь обо мне.
Любовь и преданность не растворились вместе с ложными воспоминаниями, они все еще жили в нем — светились во взгляде, прятались в уголках губ. Вопрос только в том, как много она готова заплатить за все это: никогда не появляться с ним на людях, прятаться даже от собственных детей, встречаться редко и украдкой, не позволять себе ни единой искренней улыбки…
Повисла долгая пауза, стало слышно, как тикают большие часы где-то в соседней комнате.
— Послушай, мне уже не шестнадцать, — прервал молчание Драко, — я хорошо владею собой и если бы речь шла только о любви, я бы отступил ради нашей общей безопасности. Но я собираюсь начать большую игру и готов рисковать хоть каждый день, лишь бы ты играла вместе со мной.
Вот почему он молчал так долго — он собирался попросить чертовски много.
Гермиона представляла Генри Финнеса и всех прогрессивных маглорожденных волшебников, в то время как Драко и его семья были оплотом консерваторов в Магической Британии. Заполучить такого союзника, как Драко Малфой на старте карьеры — немыслимая удача. Заполучить такого союзника, как Гермиона Грейнджер, героиня Второй Магической Войны и флагман всех маглорожденных в стране — удача не меньшая.
Для любого в министерстве, но не для каждого из них. Если хоть кто-нибудь прознает, что на самом деле они работают вместе, от репутации обоих останется лишь пыль. Они должны оставаться врагами, идеологическими противниками, львами на арене, если хотят сохранить свое влияние.
Драко знал, что любви будет недостаточно для этого союза и добавил к своему предложению власть.
— Так что да, я беспринципный, жадный до власти мерзавец и ты мне нужна. И да, я осознал это три дня назад, когда узнал о твоем назначении.
— Я просто уточню, — подняв вверх указательный палец не без иронии в голосе проговорила она, — после всего, что мы пережили, ты предлагаешь мне тайный политический союз, который уничтожит нас обоих в случае огласки?
— Угу, — кивнул он, — почти как наш так называемый брак.
— И ты действительно думаешь, что я свяжусь с тобой еще раз? — Гермиона поднялась с дивана, посмотрела ему в глаза и улыбнулась, прекрасно зная, что ее улыбка выдаст ответ.
Драко так и не узнал настоящую цену, которую она заплатила за визит в поместье Малфоев, и она не собиралась посвящать его в грехи Люциуса ни сейчас, ни позже. Известие о том, что лорд Малфой действительно поднял руку на жену своего сына разорвет отношения между ними навсегда, отбросив Драко очень далеко с лидерских позиций в министерстве. Люциус — никто без своего сына, Драко — никто без своего отца. Каждый из них может действовать через другого, но стоит разорвать эту связь и как сила Малфои перестанут существовать.
Именно на это рассчитывал Гарри, выбрав для плана по освобождению Скорпиуса Гермиону, а не любую из своих коллег.
Но Гарри мыслит, как аврор. Его цель — уничтожить врага, даже если его место займет следующий. Особенно если его место займет следующий. Его жизнь — бесконечная битва, но политика строится на компромиссах.
— Это легко проверить, — Драко усмехнулся и в пару шагов преодолел разделяющее их расстояние. Прикосновение его теплой руки казалось чем-то родным и близким, несмотря на то, что в последний раз он так прикасался к ее щеке целую жизнь назад. Гермиона наклонила голову, позволяя ему заправить за ухо выбившуюся из прически прядь непослушных волос. Драко провел пальцами по ее шее вниз и расстегнул пуговицу на блузке. — Скажи, чтобы я остановился.
========== Часть 27 ==========
Ночью Чикаго превращался в огромный архипелаг, тонущий в море раскаленных электрических огней. С высоты восьмидесятого этажа Хайд Тауэр*, как бесхитростно называли ее американские волшебники, улицы казались огненными реками, медленно несущими волны света из центра к окраинам. Эта башня располагалась между другими небоскребами, но о ее существовании знали только волшебники, для многих из которых вся жизнь города сосредоточилась в десятках ее невидимых этажей.
Головное отделение компании «Финнес и парнеры» находилось здесь, и потому миссис Гермиона Грейнджер имела в здании собственные апартаменты, защищенные, как Форт Нокс. Не отводя усталых глаз от переливающегося ночными огнями окна, она подняла руку
