Но не злобный ворон волновал Мэл больше всего, не он.
Ей было трудно выбросить из головы угрозы Малефисенты, а мать, как всегда, точно знала, куда ударить. Слабые места дочери она находила безошибочно.
Разве ты не хочешь доказать мне, что чего-то стоишь?
Докажи, что ты достойна носить имя дочери Малефисенты!
Так Мэл и ворочалась всю ночь без сна на своей жесткой скрипучей кровати.
Вообще-то, Мэл звали так же, как и ее мать, но Малефисента любила повторять, что пока ее дочь не способна творить настоящее зло, то пусть и зовут ее укороченным именем. Мэл – маленькая частица имени матери, такая же ничтожная, как способность дочери творить зло. И такое укороченное имя она будет носить до тех пор, пока не докажет, что стала действительно достойна называться преемницей величайшей злодейки на свете. На самом деле, если вдуматься, ерундой это было полнейшей. Начать хотя бы с того, что в распоряжении Мэл не было таких мощных источников зла, как у ее матери. Приходилось творить зло из того, что имелось под рукой и довольствоваться крадеными банками краски, незадачливыми лопухами-школьниками, чуланом с норковыми шубами и волчьими капканами. Да, терновыми изгородями она пока что замки не оплетала, это верно, но ведь каждому злодею нужно с чего-то начинать, разве нет?
И если Иви в конце вечеринки удалось сорваться с крючка, это же не по вине Мэл произошло, правда?
Слишком уж мало у нее времени было на подготовку, а хорошее злодейство требует тщательной подготовки, вы согласны?
Мэл снова перевернулась в постели.
В доме по-прежнему было тихо, это означало, что Малефисента еще не проснулась и не вышла на балкон, чтобы начать орать на своих подданных. Когда Мэл наконец выскользнула из постели, накинула на себя сиреневый халат и на цыпочках вышла из спальни, она обнаружила, что дверь материнской спальни заперта. Это был знак, предупреждавший всех о том, что Малефисенту нельзя беспокоить. Ни в коем случае. Малефисента строго придерживалась правила спать не менее восьми часов в сутки и считала, что приснившиеся за это время кошмары очень укрепляют здоровье злодея и помогают оставаться в тонусе.
До сегодняшнего дня это ей действительно помогало, не так ли?
Продолжая размышлять над тем, о чем ее предупредила вчера мать, Мэл скатилась по выщербленной, запущенной лестнице вниз.
Дело в том, что Глаз Дракона был заколдован, и Малефисента сказала, что любой – кроме нее самой, разумеется, – кто прикоснется к этому посоху, немедленно уснет мертвым сном. На тысячу лет. Это была, можно сказать, визитная карточка Малефисенты, ее фирменный знак – погружать людей в сон помимо их воли. Конечно, этот трюк получился не слишком удачным (полностью провалился, если уж точно) в истории со Спящей Красавицей, но это не означает, что Глаз Дракона стал после этого менее опасным оружием. Итак, когда Мэл найдет посох, она не должна притрагиваться к нему. Ей придется найти способ принести посох матери так, чтобы подхватить заложенное в нем проклятие.
«Если это проклятие по-прежнему в силе. И если я найду посох. И если этот посох вообще существует», – подумала Мэл.
Пока Мэл собирала свой школьный рюкзак, настроение у нее испортилось еще больше, не радовала даже болтавшаяся в рюкзаке славная баночка с аэрозольной краской.
Возможно, Джей прав.
Может, все эти поиски такая глупость, что за них и браться-то не стоит. Начать хотя бы с того, что она понятия не имеет, где искать потерянное оружие, независимо от того, насколько мощным оно когда-то было.
И с чего это она взяла, что вообще сможет найти эту давным-давно утерянную палку? Может быть, просто плюнуть на все это, забыть и вернуться к привычным занятиям – наносить на стены граффити аэрозольной краской да понемногу подворовывать в магазинах?
Кроме того, что бы она ни сделала, своего мнения о ней мать все равно не изменит. Мэл знала, что даже если ей удастся найти Глаз Дракона, это не заставит Малефисенту забыть о том, кем был отец ее дочери. Чего-чего, а уж этого она никогда не забудет и не простит.
И с этим ничего не поделаешь.
А если ничего не поделаешь, стоит ли беспокоиться?
Может быть, лучше просто смириться с тем, что задача ей не по зубам, и спокойно жить дальше? Между прочим, именно этого мать и ждет от нее.
Ждет, что Мэл потерпит неудачу. Снова ее разочарует. Махнет на все рукой. Сдастся.
Как, собственно говоря, поступил бы и любой другой на ее месте.
Мэл толкнула входную дверь замка и зашагала в школу, стараясь больше об этом не думать.
Глава 14
Злая компания увеличивается
Карлос был одним из тех умников и чудаков, которым нравится школа, и не постеснялся бы в этом признаться – если, конечно, кто-нибудь удосужился бы спросить. Но поскольку таких желающих не находилось, о школе он размышлял сам с собой.
Да, ему нравилось то, как организована школа, нравились школьные правила. Ему нравилось работать в школе – отвечать на вопросы, если он знает на них ответ, и искать ответ на вопросы, которых он не знает. Конечно, были у Карлоса в школе и нелюбимые предметы, и самый ненавистный из них – физкультура, где нужно было пробежать вокруг всего кладбища с его надгробиями. Ну, скажите, зачем уметь быстро бегать, если ты заперт на маленьком острове? Не любил Карлос также делать лабораторные работы в паре с назначенными учителем партнерами (как правило, это были парни, дразнившие его за то, что он не может пробежать вокруг кладбища). Но все остальные занятия с лихвой окупали эти неприятности.
Он очень любил школьные предметы, на которых нужно было шевелить мозгами. Карлос привык считать, что мозгов у него больше, чем должно быть в среднем у злодея.
И был прав.
Потому что в сравнении с мозгами обычного среднего злодея мозг Карлоса Де Виля был таким же объемным и плотно набитым, как шубохранилище Круэллы Де Виль.
И об этом Карлос постоянно напоминал самому себе, особенно в те горькие минуты, когда его заставляли бежать вокруг кладбищенских надгробий.
Первым уроком сегодня были Тайны Науки. Этого урока Карлос всегда ждал с нетерпением, ведь именно на одном из этих уроков ему, между прочим, пришла мысль о том, чтобы сделать свой аппарат, – это случилось, когда учитель рассказывал им о радиоволнах. Следует заметить, однако, что Карлос не был единственным первым учеником на этом курсе, он делил первое место со своим вечным соперником, щупленьким, как цыпленок, очкариком по имени Реза.
Реза – сын бывшего Королевского Звездочета из Аграбы, который некогда был
