ужиться. Сейчас понимал, что слишком много думает о прошлом, забывая о настоящем и игнорируя что в итоге после этого будет в будущем.
— Я учту твои слова. Но напомню: ты не на моем месте.
Айрис кивнула.
— Я помню. Мы различны. Всего лишь даю совет. А дальше поступай, как считаешь нужным.
Она развернулась, чтобы уйти прочь, но рука была перехвачена, призывая остановиться.
— Ты в порядке?
Глупый вопрос, он знал на него ответ, но все равно спросил. Нужно было спросить, знать её ответ. Она молча посмотрела на него, потом еле слышно произнесла:
— Не особо. Если быть честной. Но спасибо, что спросил.
Детлафф кивнул, отпуская тонкую руку. Она развернулась, пошла вперед, но затем остановилась и теперь уже сама окликнула мужчину, продолжая их переговоры.
— Детлафф?
— Да?
— Доверять тебе легче и проще, чем дневнику. Даже несмотря на наши отличия и разногласия. И на твое прошлое… Спасибо, что выслушал.
Он безмолвно кивнул, чуть прикрывая глаза. Северянка улыбнулась, на этот раз грусти в этой улыбке было чуть меньше и теперь уже действительно ушла. Вампир задумчиво проводил ее взглядом, после чего обратился в туман. Пусть на это уходили силы, но так было комфортнее и пустота в правой части тела, отсутствие конечности забывалось, пространство и свобода обволакивали, иными словами он был как рыба в воде.
Вампир усмехнулся про себя: он начинает понимать все больше человеческих поговорок. И это отнюдь не казалось недостатком.
— Я приготовил похлебку с чесноком, — Кайер четырхнулся и замер на месте.
— Что-то не так? — встревоженно спросила Айрис.
— Ваши… Друзья, они ведь…
— Не откажутся от похлебки с чесноком, не знаю как Детлафф, но я обожаю чеснок, — легко брякнул Финн.
Кайер от удивления выпучил глаза.
— Человеческие предрассудки, не более, — пояснил Детлафф.
Поедая с удовольствием похлебку, Айрис обеспокоенно глянула на мальчика. Тот всё еще чувствовал себя неуютно в такой странной компании.
— Все в порядке, Кайер? Кстати, похлебка очень вкусная, научишь меня также готовить?
Рыжий поднял голову, оторвавшись от содержания нетронутой похлебки.
— Да, все нормально. Спасибо, конечно…
Финн, наплевав на все правила этикета как ни в чем не бывало спокойно ел свою порцию и с набитым ртом пробурчал:
— Я его не успел даже тронуть, так что с ним все нормально, не бойся, детка. И кстати, я даже извинился. Верно, рыжий?
Кайер лишь еле заметно кивнул.
— Как будто у тебя был выбор.
— О, выбор был. Просто без головы не очень комфортно, я пробовал, крошка.
Детлафф повернулся в сторону брата и произнес тихо, но угрожающе:
— Я разрешил тебе остаться с нами при условии, если ты будешь нормально себя вести без твоих закидонов и замашек. Так что если условия не будут выполнены с твоей стороны, я всё еще в силах оторвать тебе конечности, и не только голову, поверь мне.
Айрис вздохнула. Что ж, этот союз обещал быть очень насыщенным и интересным.
========== Глава 8. Имя нам - Стая. ==========
Комментарий к Глава 8. Имя нам - Стая.
В этот раз глава вышла достаточно объёмной. Приятного чтения, буду рада отзывам)
Latrante uno cane latrat statium et alter canis.
Как только лает одна собака, тут же лает и другая.
© Латинские пословицы и поговорки
В делах веры принужденное послушание есть ложь, а принужденное единство есть смерть.
© Алексей Хомяков
Вокруг были лишь тьма, холод. И страх. Невыносимый страх, ужасающая паника и непередаваемое чувство собственной беспомощности. Она не в состоянии ничего сделать. Как-то повлиять в свою пользу. Уйти из этой ужасной ситуации. Помешать ему это сделать. Сделать с ней.
Его не видно, но отчетливо чувствуются длинные пальцы на её затылке. Они хватают, бросают, невидимые нити магии пронзают тело невыносимо жгучей болью. Пальцы вновь касаются, хватают волосы и волочат за собой по мокрой траве обладательницу золотых прядей, намотанных на мерзкую чародейскую руку. Она не может кричать, горло сдавливает неведомая сила. Её хватает лишь на тихие хрипы и стоны. До слуха доносится усмешка.
Ей противно и он это знает. Упивается моментом. Своим превосходством над обездвиженной, беззащитной жертвой. Её отбрасывают небрежно на землю под ветви какого-то дерева. Кажется, это ель, или дуб. Сейчас не имеет значения. Слишком темно. Слишком страшно. Слишком плохо. Не до того.
Язык прошелся по шрамированной шее, оставляя влажную дорожку. До её слуха, словно через стену доносятся слова, что-то про шрам, про того, кто его оставил, но она ничего толком так и не смогла разобрать. Хотелось сейчас же стереть влагу с шеи и чтобы он замолк, а еще лучше сперва вмазать в морду обладателю столь ненавистного сейчас органа.
Сломать нос, вырвать язык и отрезать его чародейский хер. Но она не могла. Ничего не могла. Руки раздевают, одежды нет. В один миг она просто исчезает. Её трогают. Везде. Проникают внутрь ненавистные пальцы. Губы оставляют засосы. Слишком страшно представить, что будет дальше. А представлять и не надо. Все вот вот произойдет.
Её онемевших губ касаются чужие губы, пытается отвернуться, но тело не слушается. В следующее мгновение уже не на спине, а на локтях и коленках, болезненный удар по ягодицам и сдавленная шея. Нечем дышать. Сипит, с трудом добивается необходимых вдохов, а в это время одновременно в неё вторгается он.
Нескончаемые, казавшиеся вечными, толчки, боль, унижение и ярость. Даже не может крикнуть. Ничего не сделать. Лишь смириться. И слышать мерзкие звуки и голос, не желавшего заткнуться даже сейчас, насильника.
Она чувствует спиной тяжесть мужского тела, его плоть, ощущает прерывистое дыхание рядом со своим ухом. Он уверяет, что не оставит следов, все уберет, сотрет, кроме воспоминаний. Синяки от засосов исчезают, но память об этом не исчезнет никогда.
Слишком больно. Слишком мерзко. Слишком…
Она подорвалась с кровати, вскрикивая и жадно хватая ртом воздух, широко распахнув глаза. Вокруг царил полумрак. Сглотнув и начиная успокаиваться, Айрис немного расслабилась, опуская напряженные плечи, позволяя себе сгорбиться и понурить голову, прекрывая влажные глаза. Пальцы правой руки помассировали закрытые веки и стерли накопившуюся влагу. Она вздохнула, прокручивая остатки кошмара у себя в голове.
— С добрым утром, — послышалось из темноты.
На нее смотрели с издёвкой и прищуром янтарные глаза.
— Да, с добрым, — буркнула в ответ она.
— Я смотрю, — начал он, злобно ухмыляясь, — тебя что-то, хотя скорее всего кто-то напугал во сне. О ком кошмар, м-м?
Айрис злобно сверкнула глазами в полумраке, вставая с кровати.
— Уж точно не о тебе, Финн.
— И что же, ты меня совсем не боишься? А я то думал, может я и есть твой ночной кошмар, хах.
—
