«Мама бы что ли поскорее пришла», — подумала со смутной надеждой Алина и встрепенулась, растеряв напрочь все трусливые и вообще все-все мысли.
— Алин, — в полной тишине комнаты голос Ильи прозвучал громко, как резкий звон от упавшей на пол чашки или, нет, как сигнализация машины на безлюдной улице, — я должен с тобой поговорить.
Его тревожность и волнение, словно по проводам передалась Алине, но Алина не прочувствовала их напряжения. Все что она, осознавала в данный момент, это только то, что Илья серьезен и решительно настойчив, а, значит, диалог обязательно состоится. Она же ведь давно хотела этого разговора, этого вечера, этой встречи, этого знакомого серьезного взгляда на себе, но всячески уговаривала себя, что детским сказкам и мечтаниям в настоящей жизни нет место. Мечты слишком красочны и фантастичны, чтобы стать реальностью. Но, значит… Да нет, пока что еще ничего не значит. Он завтра же уедет домой и все. Никаких лишних вопросов.
— Да? А о чем? — нервно потерев себя за шею протараторила Алина. Она не могла разговаривать спокойно, обстановка не располагала к размеренному равновесию. Полный дисбаланс, отсутствие гармонии, идиллии.
— Может, прогуляемся? — пытаясь взять себя в руки, предложил Илья.
— Тебе повезло, что папы рядом нет! — усмехнулась Алина и весело посмотрела на Илью.
Они осторожно вышли на крыльцо, чуть ли не на цыпочках прокрались к калитке в огород и только когда забрели под кроны яблоней, выдохнули. Можно подумать, за ними следили или еще хуже их преследовали. Хотя, Андрей Петрович из гаража, видел их маячащиеся в темноте силуэты, и растерянно улыбнулся сам себе. Стандартная история, он переживал за свою дочь. И зачем он только послушал этого повесу и охламона Пашку. «Их надо помирить! Их надо помирить!» Вот завтра Пашка у него получит, миротворец несчастный.
— А ты случайно тоже не ФСБ собрался? — зачем-то спросила Алина.
На небе тем временем совсем погас лунный свет, облака закрыли еще совсем молодой и стройный месяц своим плотным покрывалом и все вокруг окунулось в непроглядную тьму. И только с очень острым зрением можно было разглядеть силуэты больших предметов, да и то навряд ли.
— Нет. Я институт закончил. Скоро работать пойду, — между прочим сообщил Илья. Для чего он это сказал? Не важно, уж лучше так, чем тупо молчать.
— Молодец, — дрожащим голосом прошептала Алина.
Воздух стал холодным, значит, осень постепенно подкрадывается и отбирает у лета властные полномочия над миром. Нет, слишком пафосно. Лучше так, времена года постепенно сменяют друг друга и сейчас осень сменяет лето. Вот и все.
— Ты хотел поговорить? — напрягшись всем телом, заставила она себя перестать дрожать и выправила, сделав более четким и уверенным, голос.
— Знаешь, может быть что я скажу окажется глупостью для тебя, но все-таки я должен с тобой поговорить.
— И? — нарезая круги глазами по темноте настойчиво потребовала Алина.
Но лучше нужно было промолчать, тут же подумала она, но Илья заговорил дальше и разом отмел все сомнения в сторону.
— Мы неправильно расстались тогда. То есть нам вообще не нужно было расставаться! Я, дурак, подумал, что тебе нравиться Пашка. Я чуть с ума не сошел, когда он поцеловал тебя. А когда вы сидели на лавочки, возле того дурацкого кофе… Я должен был искать маму, а тут еще ты, — разозлился Илья, больше не от того, что перед глазами промелькнули неприятные, давящие на мозг воспоминания, а потому что чувствовал, что прямиком, с разбегу, движется в неправильном направлении. Он же собирался помириться с ней! А что делает на самом деле? Обвиняет ее, говорит, что она ему мешала?
— Ты зачем приехал? — раздосадовано и устало произнесла Алина.
Илья долю секунды попытался подумать, над столь справедливым вопросом и четко осознал, твердо для себя решил, что на сегодня слов уже достаточно. Если он начнет дальше что-то говорит, то, скорее всего, испортит все насовсем, все безвозвратно погубит.
Коснувшись ее теплой щеки своей ладонью, он приблизился к ней вплотную и нежно поцеловал. Она вздрогнула. Просто потому, что больше не ожидала никакого положительного продолжения. Она уже была отчаянно уверена, что поссориться с ним до конца, он утром, нет прямо сейчас, уедет из ее дома и на этом уж точно будет все. Типичный финал заурядной трагедии. Все вполне предсказуемо, ничего сверхъестественного. И наплакавшись всласть, она сядет на своей кровати и вытрет соленые стягивающие кожу на щеках ручейки слез и перешагнет через этот мрачный день, через это грустное событие в своей жизни.
И… слова больше не были нужны. Она вдруг поняла, что нужна ему, очень. Что он приехал к ней и только к ней. «Утонуть бы в его черных глазах!..» — пожелала она. Но кромешный мрак ночи прятал их от Алины. И оставалось только одно, здесь и сейчас, ощущая на себе притяжения магнитных, и почему-то горячих волн, отпустить себя им навстречу. Сладкий и в то же время знакомый, всплывший из глубин сознания, аромат его тела приносил порывы новой жизненной силы, которая преобразовала, изменяла ее сознание, ее пространство, ее вселенную.
И только когда кислород полностью закончился в легких, когда цветные круги начали кружить в тихом монотонном танце в темноте, перед глазами, Алина перевела дух. И толи тихонько простонала, толи прохрюкала и сквозь свои нелепые звуки, приятным теплым шепотом услышала такие простые, но очень-очень, просто безумно сложные слова:
— Я люблю тебя…
И в этот миг Илья понял, что вход во вселенную, в непознанный и загадочный для него мир теперь открыт. Мир, который представлялся ему надежно закрытым и непостижимо далеким, словно спрятанная от посторонних глаз страна маленьких сказочных человечков, вдруг распахнулся.
Или, может быть лучше так. Словно открылись перед ним крылья прекрасной, божественной красоты бабочки, которые поглотили весь солнечный свет и всю прелесть мира, сосредоточив в себе все прекрасное и жизненно необходимое.
Кажется, что-то подобное, он когда-то придумывал у себя в голове. Но когда, зачем?.. Это было уже совсем не важно. Все самое важное было в настоящем, прямо сейчас и прямо с ним.
— Илюшенька!.. Ты дурак что ли совсем! — с силой оттолкнула она Илью и свободно вдохнула свежий, промозглый воздух ночи.
Илья совершенно не понял, что сейчас произошло и где, где, пропади все пропадом, он опять ошибся! Что же могло пойти не так? Может, он действительно дурак, раз ничего не понимает.
— Алин, что случилось? — разведя в стороны руки и боясь приблизиться к ней хоть на сантиметр, воскликнул
