Чё вылупилась? – нагло спросил он у девушки. – Скажешь, не похож я на Леголаса? А, тем не менее, я – он и есть.
А-а… Это… - Маша не нашлась, что ответить наглому тучному узурпатору честного имени красавца-эльфа.
Спросишь, почему я такой жирный? Так ведь именно таким я и должен быть, - продолжил свои объяснения псевдоэльф.
Но как? – с ужасом спросила Маша.
Сначала-то он тощий был, - пояснил охранник. – Как положено. Залез, значит, на столб, как по писаному, потом подсоединили к нему слизня, ну чтобы секас у них образовался. И только этот слизень свои щупальца к Леголасу потянул для страстных объятий, так – хуяк – сломался. Мы его и так, и сяк, и пинали, и дергали, и на все присоски жали – не-а, не работает, стервец, и все тут. Ну, что делать, сняли и увезли в ремонт. Леголас остался ждать. Ну чё, день ждет, второй ждет. Делать нефиг, он сидит и ест, ну, чтоб хоть чем-то себя занять. День сидит, два сидит, неделя так прошла. Вроде привезли слизня. Так в обрат такая же история. Этот - на столб, слизень – хуяк, чудище - в ремонт, мы сидим, ждем и жрем. Вот уж третий месяц так. А в последний раз Леголас полез, столб-то его и не выдержал. Грохнулись они на слизня…
Я так понимаю, от слизня мало что осталось, - сообразила Маша.
Эх, чувствую, накрылся мой секас с чудищем, - сокрушенно покачал головой жиробас. – Теперь-то уж его не скоро починят. Пойду-ка я, пожалуй, в запой. Может, пока пью, хоть похудею малость.
Леголас, вот не надо этих депрессивных мотивов мне сейчас задвигать, - попросил охранник. – А то будет, как в прошлом месяце. Ты уже уходил, помнишь? Правда, обещал в депрессию, а вышел у тебя почему-то запой. И чё?
А, действительно, чё? – решила полюбопытствовать крайне заинтересовавшаяся грустной историей неудавшегося извращения Маша.
Чё-чё, Шелобоэнтия сюда подтянулась (она тут вообще-то рядышком, вот за той канавой уже начинается). Гудели неделю: наша поляна, соседняя и Шелобоэнтия. Сьюхи моргульских цветочков нанюхались, такое вытворяли…
А потом пришел Готмог и все веселье нам сгавнял, - хмуро закончил Леголас-жиробас. – Нам по выговорешнику, сьюх - вообще на перековку, потому что они после моргульской травы восстановлению уже не подлежали.
Это пидорасы из Леголасоарагорнии на нас нажаловались, - сказал охранник. – Мы их своими воплями, видите ли с ритма сбивали.
Ага. И мешали им объясняться в своих возвышенных чувствах, - добавил Леголас. - Тьфу!
Ну уж кто бы плевался, - удивленно поднял брови Эредин. – Предмет твоего вожделения по сравнению со сьюхами и пидорами выглядит, конечно, намного симпатичнее.
Вы просто не знаете подоплеки, - сказал Леголас. – Слизень – это страшная месть эльфиек Лихолесья мне.
Чем ты им так насолил?
Тем, что всех перебрал и ни одну не выбрал.
Да, месть обиженных женщин иногда бывает воистину страшна. А уж в выборе способа они до чего оригинальны и изобретательны, - согласился Эредин.
Да. Так что это не слизень – предмет моего вожделения, а, наоборот, я – его, - объяснил Леголас. – Йашка логично рассудила, что соблазненные и обманутые мною эльфийки захотят видеть меня в роли жертвы. Вот и выдумала этого слизня. Главное, с эльфийками получалось все. А как дело дошло до этого монстра – так все застопорилось. Не фурычит – и все тут.
А слизня, кстати, в последний раз целый месяц ремонтировали, - припомнил охранник. – А мы все это время сидели тут и жрали безостановочно. Я-то хоть территорию обхожу, а этот от своего столба отойти никуда не может – не положено. Вот и разжирел так, что скоро на этой поляне уже помещаться не будет. Сам уже, как слизень, стал. Только присосок не хватает.
А вы бы, чем жрать, взяли бы и совершили революцию, - предложила Маша, на которую, видимо, все-таки длительные страдания по Йорвету оказали определенное влияние, привив ей частичку бунтарского духа одноглазого эльфа.
Чего-о? – жиробас-Леголас удивился так, что даже перестал жевать.
Восстали бы против засилья йашек. Свергли бы их и тогда зажили бы в свое удовольствие без всяких слизней и прочей хрени. Делали бы, что сами хотите, а не то, что эти дуры понапишут.
А она, между прочим, дельные вещи советует, - подумав, сказал Леголас, вновь откусывая большой кусок хлеба и начиная жевать.
Дельные? – обиделся охранник. – Работы меня лишить хочешь? Еще друг называется! Если йашек не будет с их писаниной, зачем мы нужны будем?
А как без вас-то? – удивился Леголас. – Вот, к примеру я – лихолесский царевич, чего есть буду, где жить и что одевать? Если вас не будет, кто обеспечит мои насущные потребности? Вот хоть бы и ты, чем обходить дозором какую-то дурацкую поляну хрен знает за каким балрогом, лучше бы дом мой охранял. И мужики вместо того, чтобы траву в разные непотребные цвета раскрашивать, дворец бы мой в порядок привели, а то, пока я тут сижу и жирею в бесплодном ожидании неземных удовольствий, он совсем в запустение пришел.
Ну, вообще-то, если так, то да, - поскреб затылок охранник. – Тогда и вправду йашки нахрен никому тут не нужны. Вы без них обойдетесь, мы – тем более.
Вот сейчас булку свою доем и пойду поднимать народ на борьбу, - заявил Леголас, вставая с земли. При этом его зеленое трико угрожающе затрещало на объемной филейной части.
А слизень-то - вот это сизое желе, что ли? – любопытная Маша потыкала прутиком в студенистую субстанцию, растекшуюся по траве. В аккурат посредине расплесканного монстра был заметен отпечаток упавшего на него столба и очертания фигуры толстого эльфа.
Оно, - кивнул охранник.
А чё-то оно какое-то жидкое, - Маша в недоумении повозила прутом по субстанции. – Как с ним можно вступать в интимную связь?
Да орк его знает, - пожал плечами Леголас. – Теоретически оно должно как-то обволакивать, проникать в естественные отверстия
