— Роше, как я рад, что это ты, — неожиданно для самого себя выдал Йорвет.
— Скажи это еще раз для Бьянки, — посоветовал Роше. — А то она, увидев предводителя Кружевных полосок, успокоиться не может.
— Я ее в чем-то понимаю, — кивнул Йорвет. — У меня случился разрыв шаблона, когда я увидел вместо тебя это голубенькое и блестященькое Нечто.
— Да-а, — плаксиво протянула Бьянка. — Оно плю-у-унуло-о, — дальнейшие слова потонули в новой серии всхлипов.
— В святое, — договорил за Бьянку Роше. — Командир — это святое. А это гламурное кисо исказило мой героический образ. Тем самым плюнуло… Ну все-все, не надо плакать, — Роше по-отечески гладил своего лучшего бойца по коротко стриженым светлым волосам.
— Как же мне не плакать, если они заменили меня на ЭТО?! — снова горестно всхлипнула Бьянка.
— Вместо Бьянки у них в отряде «вьюноша бледный со взором горящим», — пояснил Роше. — Может, заметили?
— Я видел, — подал голос из своего угла Лютик. — Ходячие мощи — собачья услада. А глазки у нее… у него, да, как коляски. Так ведь именно такими они и должны быть. Его же наверное весь отряд шпарит. А значит, когда эта «дочь полка» какает, то испытывает такое райское наслаждение, что глазки натурально на лоб лезут.
Ответом ему была очередная порция безутешных рыданий Бьянки.
— Кто-нибудь знает, что это такое? — спросил у собравшихся Йорвет.
— Нет. Но меч эту пошесть не берет, — ответил Геральт. — Ни серебро, ни сталь. Я проверял. Проходит насквозь — и ничего.
— А я верю Геральту на слово, — сказал Лето. — Проверять желания нет, потому что я не так быстро бегаю, как он.
— Для магии они тоже неуязвимы, — отозвалась злая и какая-то растрепанная Трисс. — Я было хотела отфаерболить этих членодевок. Эффекта — ноль.
— Скажу больше, они конкурентку и счастливую соперницу чуть на афродизии не растащили, типа приманка для Геральта, — сказал Лето. — А я в кои-то веки порадовался, что у меня дамы сердца нет.
— Почему? — с подозрением спросили все находящиеся в пещере, а Йорвет даже сделал шаг назад, чтобы быть подальше от Лето.
— Потому что мне не нужно ее защищать от ревнивых поклонников и ценителей моей красоты, — поспешил развеять подозрения товарищей лысый ведьмак.
— Ну-у, положим, на твою красу мало кто польстится, — Йорвет скептически осмотрел мясистого, лысого и с рожей кирпичом Лето.
— Не скажи, — подал голос Золтан. — Им, похоже, любой мужик в дело гож. Лично я от них тоже еле ноги унес. Как услышал про гномюсика-лапусика, так понял, что надо рвать когти, а то быть беде.
— Они хотели тебя трахнуть?
— Они хотели, чтобы я трахнул их. Но уж простите, одно дело, когда неутомимым краснолюдским жеребцом тебя называет женщина, а вовсе другое, когда вот такое непонятно что. А они даром что женоподобные, но на баб-то совсем не похожи. Потому что в женщине главное что?
— Сиськи, — тут же отозвались Геральт и Йорвет.
— Задница! — высказали свое мнение Роше и Лето.
— Фигурка, личико, грудь, попка, ножки… ох, да все! — мечтательно закатил глаза к потолку Лютик.
— Ее… ик… наличие, — заплетающимся языком промямлил Седрик.
— Душа и ум, — дружным трио заявили Трисс, Бьянка и Анешка, мнения которых никто не спрашивал, потому что оно никого из мужчин в данном случае не интересовало. Тем не менее, женщины все равно высказали его достаточно громогласно, а Трисс еще и залепила Геральту звонкую пощечину. Бьянке же, судя по выражению ее лица и разом высохшим слезам, страшно хотелось последовать ее примеру, но нарушить субординацию она все-таки не посмела.
— Вообще-то я имел в виду бороду, — смущенно сказал Золтан, видя какой неожиданный резонанс получил его фактически риторический вопрос. — Потому что именно в этом заключается главная краса и гордость краснолюдской женщины.
— Кстати, да, бород у них тоже нет, — резюмировал наблюдательный Лютик.
— А ты, как я погляжу, хорошо их рассмотрел, — с подозрением покосился на барда Йорвет. — Ты не засланный ли к нам? А, мужики, может он переметнулся? Барды — они такие.
— Не, мы его отбили, — сказал Геральт. — И сейчас у него душевная травма. Так что ты поаккуратней, а то ж наш Лютик натура тонкая, как закатит сейчас истерику, хрен уймешь.
— Вам не понять, того ужаса, что я пережил, пока находился в руках… лапах… плену… тисках… а, вот, — наконец подобрал метафору Лютик, — во власти этих порочных извращенцев!
— Да ладно, Лютик, один раз — не пидорас, — попробовал успокоить барда Роше, чем вызвал еще больший неадекват со стороны расстроенного поэта.
— Не было никакого одного раза! — возмущенно взвизгнул бард. — Друзья подоспели вовремя и…
— Еле унесли ноги от этих «кружевных террористов», — признался Геральт. — Давненько я с такой скоростью не драпал.
— Ты-то чего закидываешься, тебе они орали всего лишь «покусай меня, волчонок», — обиженно заметил Лютик.
— Ты просто не слышал, что они кричали потом, когда мы оторвались от них достаточно далеко.
— И что?
— Требовали, чтобы я их отымел в такие места, такими способами и с помощью таких предметов, что мой мозг отказывается понимать, как это вообще физически возможно.
— С этим надо что-то делать, — решительно заявил Йорвет. — В конце концов, мои эстетические и прочие чувства оскорблены. Я категорически не желаю, чтобы моим лучшим врагом был какой-то гламурный напомаженный пидорас! Бьянка права: это плевок в святое. Прямо вот, как будто все самое чистое и светлое, что еще осталось в моей израненной душе изгадили голубыми рюшами, извозили ажурными колготками и истоптали сапожками на шпильках со стразиками!
— Правильно! — горячо поддержали эльфа Трисс и Бьянка.
— Пра-ально, — запоздало присоединился к дамам уже кривой, как зерриканская сабля, Седрик. — Патаму шта. Я. Ашшипся. Первый раз сённи за. Не помню щас сколько лет. Вышел в лес, а там — упс. Они. Оба-на! Не ждал. Вот куда тут?
— То есть Седрик не предвидел опасности, — перевела Анешка. — Чуете, чем пахнет?
— Духами? — принюхался Геральт и напряженно посмотрел на Лето. — Чувствуешь?
— Мать их так! — повел носом лысый ведьмак. — Они где-то близко!
— Мы в ловушке! — запаниковал Лютик. — Отсюда же нет выхода!
— Выход всегда есть, — Трисс спрыгнула с сундука.
