Отмахнувшись от десятка предупреждений о замкнутом пространстве, о возможности повреждения элементов конструкции, о невозможности ведения огня, я заставил разложить разгонные блоки своего крупного калибра. Главное никому не говорить, что я применял своё плазменное орудие третьего класса как банальный домкрат.
Но в итоге всех манипуляций поставленная цель была достигнута! Туша Критула полностью попала в зону действия мобильного пространственного кармана. Перенос произошел штатно. И вместе со своим трофеем, с пересадкой в стационарном кармане, я с грохотом вывалился в операционный зал Энриувойре.
— Ник, что случилось с твоей экипировкой? Почему я не получаю данных от твоей брони и защитного комплекса? — в голосе Контролера, раздавшегося в ту же секунду, как я выпал на пол зала, слышалась нешуточная тревога.
— Да потому, железяка ты недалёкая, что моя броня превратилась в хлам! — как только я оказался в безопасности, силы резко начали меня покидать и уже на последнем запале, я успел распорядиться, — запускай дронов своих, или ещё кого там, но броню с меня только срезать, труп Критула забирай в исследовательскую, пока только обнюхай, глубоко не копай, меня в медбокс на экстренное восстановление.
И героически отрубился. Хотелось конечно верить, что именно героически. До встречи с Пилой оставался час.
***
В огромном кабинете царил беспорядок. Половина шкафов из красного дерева, установленных у стен была открыта, внутренности беспорядочно перерыты. Часть папок стопками лежала на стульях, часть на столах, притащенных явно откуда-то со стороны. Хаоса обстановке добавляли тяжелые бархатные шторы, почти полностью испещренные небольшими листочками с заметками. Листочки были сгруппированы по какой-то, одному хозяину кабинета понятной системе, но выглядело это весьма неряшливо. Так же неряшливо выглядели стопки бумаг, кучами складированные на полу, занимая почти половину свободного пространства кабинета.
Островком порядка в этом хаосе выглядел огромный пустой Т-образный стол. Он монументально высился в центре кабинета и казенное зеленое сукно, накрывающее его, вносило в серо-желтую бумаго-картонную гамму окружающего яркий концентрирующий внимание штрих.
Хозяин кабинета, сидящий во главе стола, за прошедшие несколько дней постарел, кажется, на целую жизнь. Следы утомления на волевом и умном лице выделялись слишком сильно. Запавшие глаза под густыми бровями были тусклыми, морщины на лбу — глубокими. В сочетании с тенями, периодически набегающими на худое уставшее лицо, создавалось ощущение, что старик живет уже взаймы.
Остальные участники совещания выглядели хоть и моложе, но не сильно лучше. На ногах вторые сутки. Под препаратами. И до этого была не спокойная неделя. Но сроки утекали как вода в сухой песок пустыни, и времени на отдых просто не было.
Сухой, хрипловатый голос генерал-полковника Громова, хозяина кабинета, нарушил тишину:
— Ситуация вышла из под контроля. Вы это знаете. Теперь всё это, — старик обвел руками свой кабинет, — межведомственный проект. Работу с населением мы передаём, работу с иностранными коллегами мы тоже передаём. Нам оставили два направления. Первое — мы должны повторить работу Прохорова. Осознанно создать устройства для переноса сознания в другой мир. И расширить эту работу. В направлении более тесной связи Земли и Айны. Нам именно тут нужны устройства, которые там не являются даже хоть сколько то ценными. Второе — мы должны захватить плацдарм на Айне. Эффективный, надежный и управляемый плацдарм.
Григорий Эдуардович обвел всех сидящих за столом тяжелым взглядом и продолжил:
— Так как не все здесь в курсе событий, кратко их изложу. В аппарат Самого пришла информация. По линии МИДа. Ниточка была длинной, но крепкой. Началось всё чуть менее недели назад. Первый игрок сошел с ума в Индии. Всё сопровождалось серьезным выбросом неизвестной природы. Зона поражения — целый квартал. Сгорела вся электроника, подверглось термическому воздействию всё, было под напряжением. Эффект был похож на ЭМИ (Электромагнитный импульс, один из поражающих факторов ядерного взрыва), но это даже близко не ЭМИ. Скорость нагрева местами привела к взрывам. Пока службы разобрались в ситуации, пока подключили специалистов, время они потеряли, но хвост зацепили. Нашли эпицентр, которым являлась квартира игрока. Шлем выгорел, психика был повреждена. Деградация психики продолжается и по сей день, если бы его нашли раньше, возможно могли бы стабилизировать, как стабилизировали второго.
Второй случай через трое суток произошел в Китае. Там всё было сделано мгновенно, тем более индусы ничего скрывать не стали, и информация была на слуху. Зона поражения аналогична, эффект тоже. Игрок — с тяжелой формой поражения психики. Результаты обследования были засекречены спустя шесть часов после начала процедур.
Третий случай произошел вчера утром, на территории США в городе Фресно, Калифорния. О нём мы знаем только то, что он был. Секретность там сразу подняли по полной. Что они там накопали, мы не знаем. Наши аналитики, по той волне, которая была поднята ещё с Китая, и по тем службам, которые привлечены, а также по гражданским специалистам, которые резко стали недоступны, охраняемы или у которых изменились планы, единогласно твердят: что бы ни нарыли американцы — касается это именно реальности и никак не связано с цифровыми технологиями.
После этого на нас спустили всех собак и в итоге мы имеем сейчас большой аврал и работающие на пределе службы. В попытке не дать в гонке за новый мир нашим заклятым друзьям ни грамма новых преимуществ. И не упустить ни одного, уже имеющегося у нас!
Глаза старика остановились на начальнике объединенного спецуправления при федеральной системе мониторинга и реагирования, его протеже и надежде.
— Докладывай, Владимир. В свободной форме.
Нестеров Владимир Петрович четко кивнул, пригладил волосы на голове, прокашлялся и начал свой доклад:
— Мои спецы получили экземпляр уникального оборудования сегодня утром. По первым докладам однозначно понятно, что этот шлем работает по другой схеме, чем те, что штампуются на заводе. Уже сейчас у нас есть уверенность в возможности эмпирическим путем подобрать схему подключения, если не повторяющую схему работы эталонного образца, то близко на неё похожую. А чем больше мы будем иметь перед глазами рабочих схем, тем быстрее сможем уловить закономерности и подвести под это теорию.
— Сроки, Владимир, какие сроки? — одернул докладчика хозяин кабинета
— Товарищ генерал-полковник! — Нестеров вытянулся в струнку даже сидя за столом, — основной сложностью сейчас является проведение практических опытов по определению работоспособности оборудования. Если не будет затруднений в добровольцах и материале, то ориентировочно — от трех месяцев.
— Забирай любых добровольцев и любой материал! Этой работе дан максимальный приоритет. Никаких проволочек быть не должно. Все сроки — дели на два и снова дели на два! — Старик недовольно сморщился, пережидая приступ головной боли, — что дальше там у тебя?
— Оборудование, изъятое на территории «Сколково-Интертеймент», как мы и предполагали — пустышка. Никаких следов наличия программ, касающихся Айны, кроме сервера авторизации и статистики
