— Я знаю. Прости, но ты бы слышала, что…
— И слышать не хочу. Мирта, ну ты как маленькая. Зачем ты сорвалась? Нужно было не обращать внимания.
— Не обращать? Знаешь, что эта дрянь сделала? — и я ей пересказываю наш разговор. Лесли хмурится.
— Вот стерва, — она садится на диван, я устраиваюсь рядом. — Вот же. Так она еще и жена Катона, я даже не знала об этом.
— Ну жена, не жена, но были они вместе. Лувик отказался?
— Угу. Сейчас вот звонила еще одному, он тоже отказался. Мирта, ну так все хорошо начиналось, ты такой план подготовила и все насмарку, — Лесли чуть не плачет. Я чувствую себя виноватой.
— Лесли, ну не расстраивайся. Не в первый же раз. Вылезем.
— Не в первый, да, — она шмыгает носом. — Но мне уже надоело проигрывать.
— Ты не проиграешь. Я все решу. Слушай, а где это находится? — я показываю ей записку от Катона.
— Ой, это окраина, не очень богатый район.
— Да? Разве в Капитолии такие бывают?
— Ну конечно бывают, не все тут богатые.
— Как туда добраться? — спрашиваю я.
— Возьми такси. А что там?
— Там Катон. Он назначил мне там встречу.
— И ты собираешься с ним встретиться после такого? Он же предатель.
— Да… Ммм, Лесли. Ты помнишь мои Игры? Семьдесят четвертые?
— Помню конечно.
— Что там показывали, когда меня ударили по голове?
Лесли на минуту задумывается.
— Да ничего такого. Тебя ударили, Одиннадцатый и эта Китнисс поговорили и все.
— А, ну хорошо. Пойду пройдусь, — я встаю с дивана. — Не вешай нос, Лесли.
Спустившись на первый этаж, я чувствую на себе взгляды людей: слухи быстро распространяются. На улице немного пасмурно, жизнь в Капитолии бурлит. Кругом шум. У нас в городе тоже шумно, но не так. Особенно в районе горы Авентин. Там у нас ведется основная добыча полезных ископаемых. Говорят, там работает несколько тысяч человек разом.
Я иду, куда глаза глядят, иногда сворачиваю на какие-то улочки. Я понимаю, что окончательно заблудилась, но дорогу назад спрашивать не хочется. Вместо этого я двигаюсь с какому-то небольшому серому зданию, которое совершенно не похоже на капитолийское, скорее, больше на наше.
На нем нет никакой лепнины, никакого пафоса. Обычная стальная дверь, простые окна и небольшая вывеска, которая гласит «Бар у Киры». Я открываю дверь и захожу внутрь.
Помещение небольшое, слабо освещенное. Посетителей почти нет, лишь пара мужчин сидит за барной стойкой и смотрят новости. На стенах развешены фотографии с видами нашего дистрикта, а также разнообразные картины, изображающие Древний Рим. Хозяин явно фанат нашего дистрикта.
Я сажусь за барную стойку, подзываю бармена. Бармен — высокий, плечистый, лысый мужчина с черными глазами. Его можно было назвать почти нормальным, если бы не ногти с черным лаком и брови, выкрашенные красным.
— Добрый день, налейте мне что-нибудь эдакое, — я улыбаюсь.
Бармен внимательно смотрит на меня.
— Лицо знакомое… А, Мирта Дагер — победительница 74-х Голодных игр.
— Ну, скорее участница. Интересный у вас бар. Тематический.
— Ну конечно. Хозяин из Дистрикта-2.
— Серьезно? А он здесь?
— Здесь. Перед вами. Меня зовут Кира.
— Очень приятно, — я оценивающе оглядываю его. — Сразу видно, вы не отсюда.
Кира улыбается.
— Вы давно здесь? — интересуюсь я.
— С детства. Спасибо родителям. Они меня сюда продали.
— То есть, продали?
— Хех, вы, ученики Академии, может и умеете драться, но вот обычной жизни совсем не знаете. Не слышала о такой традиции? — он наклоняется ко мне. — У нас в дистрикте раз в пять лет есть возможность детей высылать в Капитолий. Навсегда. Это простая лотерея, как на Жатве.
— Ничего себе. Я не знала…
— Вот-вот. Эдакое налить, говоришь? Торопишься вообще?
— Ну, мне до вечера делать нечего.
— Хах! Тогда сейчас, — Кира скрывается в подсобном помещении. Я переключаю свое внимание на телевизоры, висящие на стенах. Рассказывают о каких-то событиях в Капитолии, о грядущих Играх, показывают часть интервью с новым распорядителем. Вдруг интервью быстро прерывают, ведущая сообщает об экстренной новости.
— Мы вынуждены прервать интервью в связи с новостью, поступившей только что из Капитолийской тюрьмы для приговоренных к пожизненному заключению «Черный волк». Серийный маньяк по прозвищу Прекрасный ювелир, который содержится в данной тюрьме уже больше двадцати лет, совершил свое юбилейное, шестьдесят пятое убийство. Это уже двадцатое убийство, совершенное им в «Черном волке». Комендатура тюрьмы проводит разбирательство по данному факту.
— Вот урод, — произносит один из посетителей бара. — Как только таких сволочей земля носит. Давно пора уже его казнить.
И я с ним абсолютно согласна. Вообще не понимаю, почему таких маньяков не убивают. Я слышала о «Черном волке». Говорят, эта самая страшная тюрьма во всем Панеме. Среди ее обитателей есть даже несколько человек из Дистрикта-2. Но их имен никто не знает. Где находится сама тюрьма, тоже неизвестно. Ходят слухи, что где-то под землей, а некоторые думают, что на каком-то далеком острове. Я даже слышала, что наши миротворцы очень боятся распределения туда. Потому что если ты работаешь там, то больше домой не вернешься.
— А вот и я, — Кира выходит из подсобки с бокалом, наполненным какой-то синей жидкостью. — И мой фирменный напиток.
— Что это?
— Очень особый коктейль. Ты только сядь на те мягкие диванчики. И пей залпом. Платить не надо — землякам бесплатно наливаю.
Я беру бокал и устраиваюсь в уголке бара.
— И пусть удача будет на моей стороне, — с этими словами я залпом выпиваю бокал. Алкоголь приятно обжигает горло, я чувствую, как тепло распространяется по всему телу. Мысли путаются, голова становится ватной. Кажется, я на секунду отключаюсь. Когда я открываю глаза, то вижу, что в баре на удивление стало больше народу.
— Какого…
— О, пришла в себя, — Кира с улыбкой подходит ко мне. Брови у него уже стали синими, костюм сменился. — Ну как тебе коктейль?
— Что это было? — тупо спрашиваю я.
— Ты на самом деле спала несколько часов. Но для тебя как будто прошло меньше минуты. Как ощущения?
— Да неплохо, кажется. Бордо, — я улыбаюсь. Смотрю на часы: пять вечера. — А сюда можно такси вызвать?
— Можно. На какой адрес?
Я протягиваю ему записку. Кира вызывает такси и говорит, что машина будет через пару минут. Я благодарю его за гостеприимство и выхожу на улицу. Машина желтого цвета подъезжает буквально сразу. Сама поездка занимает немного времени. Расплатившись с таксисом, я выхожу на улицу и в очередной раз за день теряю дар речи.
Это какой-то совершенно иной
