Бирюзовое небо над головой, насыщенное и необычайно красивое. Вечером оно сменяло цвет, превращалось в умиротворяющее действо, которое завораживало и внушало трепет, а ночью становилось порталом, огромным, насколько хватало глаз, и в нем находилось бессчетное количество точек и тех, кто жил на этих точках. Тех, кто тоже, запрокинув голову, смотрели в свой портал. Дни радовали светом, свежим ветром, ночи — теплом и таинственностью, близостью с собой. Все менялось ночью, потому что воскрешала надежда.
Теперь это была одна лишь пелена бирюзового цвета. Неотъемлемая часть земли. День перемежался с ночью, потому что таков был цикл.
Упрощение до крайности.
Упрощение до гадливости.
Нужно найти другой мир.
— Ненавижу его, — прошипел Малей, издали наблюдая за девушкой. - То, что он с ней сделал — это просто… Ее и нет теперь…
— Керр сказал, по-другому нельзя было, — возразил ему Фок с самым серьезным видом. — А дальше она сама так решила. Не так задумывалось.
— Плевать мне, что он там говорил! Он не лучше!
— С тобой спорить себе дороже. Дите ты еще. Все у тебя или так, или эдак, а середки не бывает.
— Ну и иди отсюда, — прошипел Малей, глядя на приятеля исподлобья. Фок, чуть улыбнувшись, покачал головой и отошел.
Это был его долг, Малея, следить за благополучием Эми. Он чувствовал за нее ответственность и так привязался к ней, что тяжело переживал разрыв. Он верил, что все можно исправить, но пока не знал, как именно. Пусть не было такого инструмента, с помощью которого он смог бы вынудить Корункана вернуть все на свои места. Сдаваться он не собирался. Сомнений тоже не было: сколько бы времени ни потребовалось, он сделает это. Пока же оставалось присматривать за ней, охранять и искать ответ.
Его внимание привлекло движение в небе. Запрокинув голову, он с недоумением рассмотрел летящий предмет, не похожий на зверей, периодически пролетавших мимо.
Эми также увидела, как со стороны моря, рассекая воздух, несется знакомый шар. Заинтригованная, она приподнялась на локтях, рассмотрела распластавшуюся на прозрачном куполе фигуру на головой. Кривые и щуплые ножки Дидо, чьи же еще.
Новоприбывший человечек изображал неуклюжие предсмертные судороги до тех пор, пока купол не впустил его внутрь. Умудрившись замедлить падение, он с кряхтением шмякнулся о землю шагах в двадцати от девушки, потом, бормоча, съел фаолю, насилу принял вертикальное положение и победоносно глянул на собиравшихся свидетелей. Лицо Дидо изобразило недоумение, разочарование и праведную обиду, которую Эм объяснила отсутствием рвения у местных ловить невидимую рыбу и кидаться на землю при одном только его нелепом виде. К слову сказать, вид у него был не только нелепый, но и изрядно потрепанный и жалкий, хотя это не имело абсолютно никакого значения.
Плюнув на невоспитанных местных, он, прихрамывая, поторопился к Эм, чтобы обрушить на нее раздражающую безмозглостью и жестикуляцией речь о том, как он нашел ее по крови, которую взял при первой встрече, как она все правильно просчитала и сделала, отправившись с Корунканом, иначе он не смог бы приблизиться к цели; как он рад, что Корункан ее пока не сожрал, ведь ее священный долг — провести Дидо по недрам в целости и сохранности; как он пережил ряд непростых ситуаций, не утруждаясь при этом сохранять хронологию, последовательность изложения; как его пытались скормить насекомым и ему пришлось переступить через Правила; как непонятное слово непонятным словом (возможно, тот самый цветок?) дало ему возможность увидеть какой-то остров и многое, многое другое. Эм, толком не вслушиваясь, откровенно скучала, наматывая на палец травинки, и внутренне оценивала степень раздражения, чтобы уйти от мага, когда его болтовня начнет причинять неудобства. Народ, поначалу собиравшийся вокруг него с интересом, тоже быстро скис и разошелся. Выслушивать подобные заблуждения и высокомерные выпады по доброй воле никто не хотел.
Эм решила, что скудоумный маг отчасти забавлял. Зачем ходить в цирк и на спектакли, если жизнь носит куда более развлекательный характер? Не менее забавный, чем ситуация с Керрокорунканом. Вот он здесь, вот он там. Задницы разные, а сущность одна. Сущность… Это слово уже стало ругательным, так часто здесь употребляется. Кстати, о задницах: как же откинувшаяся эльфийка принимала судьбоносное решение, если речь идет об одном и том же мужике? Да и зачем надо было выбирать, если по факту якшаться с обоими было оправдано само по себе? И потом, они ведь не смогут рассказать друг другу об ее любвеобильности, если присутствуют по очереди. А если разум у них тоже один и они видят друг друга, то, опять же, о каком выборе идет речь?
Девушка обратила внимание на некоторые изменения вокруг. А, да, болтовня потрепанного безумца, служившая фоном для ее мыслей, оборвалась. Эм подняла глаза на Дидо и приподняла одну бровь, приглашая его кататься по траве, молиться Божественной Серафиде, которую он не раз упомянул в монологе, менять конечности местами или еще какой дрянью заниматься, доступной его извращенному воображению.
— Что с ней? — безо всяких прелюдий спросил Дидо у недружелюбного мальчика с соломенными волосами, стоявшего по правую руку. Малей пробурчал что-то совсем нелицеприятное, отчего у мага задвигалась челюсть. Удивительно, но он не разразился очередным монологом.
— Ты что, действительно с ним пойдешь? — спросил Малей резким неприязненным тоном.
Пойти с сумасшедшим в несуществующее место за несуществующим непонятно чем? Смешно. Хотя между этим походом и, скажем, поездкой на корабле Корункана разницы по сути никакой и не было. Собственно, именно этим Эм и занималась всю сознательную жизнь — походами неизвестно куда, зачем и с кем. Стоит ли нарушать традицию? Девушка испытала некую тень ностальгии по тем временам, когда ей было дело до несусветной чуши. Конечно, она была идиоткой во всех отношениях, но идиоткой с неким шармом. Все-таки надо было отдать должное ослиному упрямству.
Дидо вгляделся в пустые скучающие глаза девушки. Что бы ни было в ней раньше, оно ушло. Вновь его путь был под угрозой, обрастал препятствиями. Чтобы как-то переманить ее на свою сторону, он залез в бездонный мешочек и швырнул девушке в ноги тяжелый продолговатый предмет, в разы превышающий емкость, из которой был извлечен, и по всем законам не способный в нее поместиться.
Эм взяла в руки ножны, провела пальцем по выемкам, где когда-то были самоцветы. Это был ее меч, тот, с которым она давно попрощалась. Если бы он вернулся к ней раньше, счастью ее не было бы предела. Потянув за рукоять, она извлекла часть клинка, покрутила немного, чтобы посмотреть, как свет будет отражаться на металле. Странно, меч запомнился другим.
Внезапно поход с магом предстал под другим углом — в качестве быстрого и верного способа избавиться от этого места и заселивших его синих неразумных пятен.
— Дидо, — произнесла Эм равнодушным тоном и едва не зевнула, — я пойду с тобой в недра…
— Не посмеешь! — возмутился Малей и изменился в лице. Эм замолчала ненадолго, давая возможность магу облегченно вздохнуть.
— Я пойду с тобой в недра, — продолжила девушка, когда Малей ощутил неловкость положения, —, но при одном условии. Мы ищем твои недра, скажем, пять дней. А потом ты поступаешь в мое полное распоряжение. — Настала очередь Дидо меняться в лице. — Ты будешь перемещать меня туда, куда мне нужно, но самое главное, ты будешь делать мне эликсиры, как сделал Зигор, а потом возвращать к жизни каждый раз, как я отправлюсь в путешествие. Ты согласен?
— Ты с ума сошла! — маг был возмущен сверх меры.
— Забавно это от тебя слышать.
Пустые бирюзовые глаза. Ни намека на прежнее эмоциональное существо, рвущееся попасть домой, а следовательно, и в недра. Эта чужеземка была холодной и расчетливой, ничто в ней не выдавало интереса. Она не сдвинется с места, не сделает ничего, если не будет заинтересована лично, — это Дидо понял сразу.
— Поверить не могу, — посетовал маг, хватаясь за голову.
— Зигор живет в той стороне, — произнесла Эм с усмешкой. — Вон там, видишь?
— Не бывать этому, — обреченно прошептал Дидо, опуская ручки.
— Тогда ищи другого избранного, — Эм безразлично пожала плечами и добавила с ехидством: — Бедненький свет истосковался по твоей мудрости, сидя в темных страшных недрах.
— Не пять дней, — почти прохныкал маг, надеясь, что Эм передумает. — А пока не спасем…
— Шутишь? Пять, и ни днем больше.
— А если мы будем у самого порога на исходе пятого дня? Или очень близки? — Маг стал окончательно походить на отчаявшегося ребенка. — Я не могу бросить дело всей жизни из-за условности!
— А я не могу декадами шлындать по одному и тому же острову в ожидании смерти от старости и скуки, пока ты ищешь свои недра.
— Ты мне не веришь, — догадался наконец Дидо. — Думаешь, это неправда. Идем же, и я тебе покажу то, что видел
