ОТРЫВОК
- Актерское мастерство – сущий пустяк.
- Девушка, вы так говорите лишь по незнанию. Единицы могут продемонстировать истинное искусство перевопрощения, передать оттенки настроения, создать правильное впечатление у зрителя.
- Это все слова. Любой дурак может создать правильное впечатление, было бы желание.
- Быть может, и любая дура? – улыбнулся Лютик. – Прошу прощения, но труды непонятых гениев столько раз были извращены и неоценены, что я начинаю терять веру в здравомыслие людей. Покажи нам, как создать впечатление.
- Что, прямо сейчас, здесь? – удивилась Эми.
- Почему бы и нет. Или мы недостойная публика?
Эм посмотрела на Геральта. Ведьмак, пожав плечами, скрестил руки на груди и прислонился к стене.
- Ладно, будь по твоему, – девушка поднялась, расправила плечи. – Что там у тебя? – она вырвала из рук барда листок. – Ага. “Вы думаете, я боюсь? На всей земле не сыщется более благородного и бесстрашного мужчины и более талантливого художника, нежели я, не раз спасавшего жизнь ведьмаку”. – Эми прыснула. – Давай лучше так, – она сделала несколько шагов, подбирая слова, развернулась и посмотрела на Лютика высокомерным колючим взглядом. – Ты думаешь, я боюсь боли? – голос ее зазвенел, словно сталь. – Меня пытали, жгли, резали. На мне ставили опыты. На моих глазах убивали друзей и близких, и я, окропленная их кровью, беспомощно смотрела на их последний вздох. Я убивала так часто и так много, что потеряла счет. Я была на грани безумия, я путешествовала сквозь время и пространство. Я – первая и последняя ведьмачка на земле, которой не страшна ни магия, ни яды. Мой путь еще не начался, а обо мне уже слагают легенды и баллады. Я – древнее смертельно опасное существо, – прогремела Эм, расставив руки, – которому нет имени, чьи возможности недоступны пониманию ума. Я – причина гибели цивилизации! Я – ваша гибель, – добавила она выразительно, сверкая ужасающими глазами, – склонитесь же перед истинной королевой!
Лютик очнулся, закрыл рот и энергично захлопал.
- Браво! – воскликнул он ликуя. – Великолепно!
Эми вынула меч из-за спины, пугая барда тяжелым хищным взглядом, сделала пару великолепных по исполнению пируэтов, повернулась к мужчинам спиной, разбежалась, несколько раз сделала сальто назад, молниеносно ударила невидимого противника в прыжке и, перекувырнувшись, приземлилась на одно колено. Завершая небольшое представление, за которым едва можно было уследить, она при приземлении стукнула мечом по дощатому полу и выбросила вперед другую руку.
- Я, кажется, испачкал панталоны, – промямлил Лютик, отодвигаясь от рукояти кинжала, торчащей из стены возле его уха, и тут же ободрился. – Должен признать, я впечатлен! Думаю, мы прекрасно сработаемся!
- Эм еще играет на лютне, поет и сочиняет баллады, – предупредил Геральт. – Тут точно не выжить.
- И в цирке сгодится, – дополнил Золтан с неприязнью. – Братья говорят, девка хороша в кузнечном деле, отличилась. Вот пусть пользу приносит, нежели сиськами трясти на потеху хмельным голодранцам.
КОНЕЦ ОТРЫВКА.
ЭПИЛОГ.
Эм бежит по лесу, рядом с ней – Геральт. Догоняют они неведомую страшную хрень. Хрень пускает смертельно опасный поток магии, Эм прыгает вперед Геральта, закрывает его собой, сбивает его с ног из-за мощности магии и они вылетают далеко назад. Собственно, этот поток ведьмака бы убил, а Эм его вобрала в себя и выпустила обратно, создав такую широкую и глубокую борозду, что сама удивилась. В итоге ведьмаки ловят противного чернокнижника, который обещает им напоследок страшную расправу. Геральт передает Эм зачарованный камень, та впитывает магию, создает портал. Они выходят рядом с аккуратным двухэтажным домом у подножья горы, которая, в свою очередь, находится на острове. Природа здесь потрясающая: трава мягкая, как ковер, насыщенно-зеленая, много цветов, деревьев, разных растений, насекомых, птиц.
Ведьмаки заходят домой, в чистую уютную кухню, понимают, что они одни, Геральт сажает Эм на стол, раздевает. Эм говорит, что он эгоист, если только она может рожать от ведьмаков, то негоже ему в одно рыло-то такое счастье иметь. Геральт отвечает, что только он может доставить женщинам неземное удовольствие, так что сама она эгоистка и по ее вине столько неудовлетворенных женщин рыдают по ночам в подушку. Эм опять начинает свою песню про третьего ребенка, Геральт категорически против: первый дался очень тяжело, после родов второй она чуть не умерла, разошлись кости таза, полгода заново училась ходить. Эм вспоминает, что припасла красивое нижнее белье по такому редкому случаю – они одни – и собиралась за ним, но оно не понадобилось, прекрасно и виртуозно справились и так :) К слову, Эм выглядит хорошо, у нее каштановые кудрявые волосы, вес в порядке, уродств не наблюдается, а Геральт моложав, красив и задорен.
Появляется портал, из него выходит Вилена с двумя детьми, оба с ярко-рыжими волосами, светло-голубыми пронзительными глазами с вертикальными зрачками. Мальчик постарше с угрюмым лицом молча проходит мимо родителей в дом, девочка, совсем мелкая, сразу бросается Геральту на шею. Эм, испачканная в муке, как всегда не при делах) Заходят в дом, Эм возвращается к пирожкам, Вилена жалуется на ее сына, что он не разговаривает совсем и вечно недоволен, а дочь одновременно везде, не затыкается и слишком упрямая. Появляется сын, требует, чтобы Геральт, как и обещал, его потренировал. Эм хотела приобщить дочь к готовке, но та первая убежала тренироваться. Как-то так.
Была еще сцена с Цири и ее семейным счастьем, у них все хорошо)
Дальше такая сцена: возле дома Эм появляется Йеннифэр. Тихо заходит внутрь, рассматривает предметы, кресло у камина, кривое и страшное, которое сделал Геральт, красивый цветастый плед, вышитый Эм, ее картины с необычным завораживающим сюжетом. Она проходит дальше, видит напряженную Эм в скромном домашнем платье с мечом в руке и мукой на курносом веснушчатом носу. Пахло очень вкусно. Они молчат. Йеннифэр отмечает, что у нее уютно и готовить она, похоже, умеет. И красивая. Эм молчит, ожидая чего угодно. Йеннифэр красноречиво смотрит на меч. Эм глухо сообщает, что Геральта сейчас нет, а сама понять не может, как та их нашла, ведь это невозможно, остров зачарован. Оказывается, Йеннифэр об этом знает, что мужа дома нет.
