– По мне, так лучше фанатик, чем тип вроде Апрата, – высказалась Женя.
– Как ты можешь так говорить? – изумилась Зоя. – Он поклоняется тирану, убийце, человеку, который подверг тебя пыткам!
Женя вздохнула.
– Вправе ли мы винить монаха в том, что его притягивает сила Дарклинга? Мы все испытывали то же.
– Тогда мы еще не знали, каков он.
– В самом деле? – Женя поправила повязку на глазу. – Юрий – испуганный юнец в поисках чего-то большего, чем он сам, чего-то, что придаст его жизни смысл. Таких, как он, в Равке полным-полно.
– Это меня и тревожит.
Толя сел рядом с сестрой, и Николай поймал взгляд, которым обменялись близнецы. Неподходящее время, чтобы секретничать.
– В чем дело? – осведомился король.
Толя приподнял мощные плечи.
– В истории Юрия есть доля правды. Монахи не всегда были холопами Апрата и его предшественников. Святое воинство тоже состояло на службе у короны. В молодые годы я только и мечтал о том, чтобы стать солдатом Святой стражи.
– И что же тебе помешало? – спросил Николай.
Признание не слишком его удивило. Близнецы воспитывались в церкви, и, если бы Алина Старкова не благословила Николая на престол, Толя с Тамарой ни за что не присягнули бы ему в качестве личных стражей.
– Меня не взяли, – сказала Тамара. – Женщин в Святую стражу не допускают.
Толя кивнул.
– Что это за орден, в который, как утверждается, набирают лучших воинов, а такому бойцу, как Тамара, отказали?
Тамара положила руки на топоры.
– У святых на нас были другие планы.
– Гм, – произнес Николай, – интересно, что уготовили нам святые сейчас? Зоя, когда я улетел из поместья князя Радимова в Ивце, где именно ты меня нашла?
– На гусиной ферме у дороги на Варену.
Николай ткнул пальцем в карту.
– Северо-восток. Но всякий раз, когда я сбегаю из дворца, меня тянет на северо-запад. Каждый раз я выбираю одно и то же направление, только прорываюсь чуть дальше. Что, если сущность пытается добраться до конкретного места в Каньоне? Что, если демон жаждет освободиться от меня не меньше, чем я от него?
– А что, если все эти псевдочудеса – хитрость, цель которой – выманить тебя из дворца? – парировала Зоя.
– И заманить в Каньон? Но зачем?
Зоя всплеснула руками.
– Понятия не имею.
– «Чудеса» начались после того, как во мне пробудился демон. Связано ли это с силой Дарклинга, или Юрий мелет чепуху, я не знаю, однако закономерность явно прослеживается. Что-то происходит, и это имеет отношение к определенной точке в Тенистом Каньоне.
– Покидать дворец небезопасно, – возразила Зоя.
– Безопасных мест больше нет, – констатировал Николай. Вчера он убедился в этом на собственной шкуре. – Женя приготовит более крепкий отвар, Давид изготовит более крепкие цепи. Я отправляюсь в паломничество.
– В сказочный терновый лес? – фыркнула Зоя. – Даже если когда-то он и существовал, все рухнуло в разлом. Там ничего не осталось.
Толя выдал длинную фразу, в которой Николай сумел разобрать лишь несколько слов. Затем шуханец перевел:
– «Утраченная вера есть корни дерев, погруженных в забвение и ждущих своего часа, чтобы зацвести вновь».
– Мы вроде договаривались на совещаниях не читать стихов, – прищурилась Зоя.
– Это из равкианской литургии, – возразил Толя. – «Книга Алеши». Ты знала бы о ней, если бы посещала церковь.
– Надо же, и как я до сих пор жила без этих познаний?
– Толя, – вмешался Николай. – Я попрошу тебя найти все тексты, где описывается или хотя бы упоминается обисбайя. Не хочу полагаться в этом вопросе только на Юрия.
– Но я не книжник, – запротестовал Толя.
– А мог бы им стать – в другой жизни, – заметил Николай.
– Что значит «только на Юрия»? – вопросила Зоя. – Ты же не собираешься путешествовать в компании монаха?
Женя поерзала на сиденье.
– Со стороны это будет выглядеть поддержкой культа Темного. Мне не нравится этот намек.
– Юрия мы замаскируем – это раз, и я не собираюсь ехать в Каньон напрямик – это два, – сказал Николай. – Возможно, что-то удастся выяснить и в местах других «чудес». Кроме того, это позволит мне пообщаться с подданными перед тем, как я выберу невесту. К нашим границам с двух сторон подступают мощные армии; новые «Ланцовы», претендующие на трон, появляются, как грибы после дождя. Казна пуста, союзников мало. Не могу же я лишиться еще и поддержки простого народа. Скоро она нам очень понадобится.
– А вдруг все это не даст результата? – спросила Женя. – Что, если Дарклинг тебя проклял и ответов на вопросы не найти?
Зоя положила ладони на стол.
– Что, если Юрий узнает о монстре?
– Тогда останется лишь молиться, что я сумею заставить его молчать столько, сколько нужно для спасения будущего Равки. Даже в отсутствие наследника можно сохранить престол и сделать страну неуязвимой.
– Это каким же образом? – удивилась Зоя.
– Зоя, может, все-таки попробуешь мне довериться? Увлекательное занятие, честное слово!
Николая осенило еще на прошлой неделе, когда по возвращении из поместья Крыгина их первыми встретили Исаак и Трухин.
Зоя поджала губы.
– Лично я против. Слишком рискованное мероприятие.
Николай это прекрасно понимал. Время на исходе, паломничество в Каньон смахивает на жест отчаяния. Король не мог избавиться от терзавшего его страха, от сомнений, которые этот страх заронил в сердце. А вдруг его разум ослабнет, а вместе с ним – и воля? Что, если он снова нападет на кого-то из друзей и остановить его будет некому? Какой вред он способен причинить любимым и близким людям? Всему миру?
Николай принимал свои страхи, но поддаваться им был не намерен. Он не преподнесет монстру победу на блюдечке.
Король Равки повернулся к тем, кто собрался вокруг него: к своим советникам, бойцам, своей семье. Сейчас необходимо, чтобы они поверили. Если не в сказки Юрия, то в Николая Ланцова, того, каким он был до мести Дарклинга, до войны. Николай одернул бархатный мундир и задорно подмигнул.
– Когда все идет по плану, это неинтересно.
Он почувствовал, как демон съежился, уполз глубже. Действие. Решительность. В такие моменты Николай почти ощущал себя прежним. Если это существо претендует на его душу, Николай не отдаст ее без боя, и бой уже начался, здесь и сейчас, с его отказа уступить хоть единую клеточку своей души ужасу, что пытается утянуть его во мрак. Он будет двигаться вперед и надеяться, что удача, словно корни тернового леса, ждет своего часа, чтобы проснуться.
10
Нина
Когда она поднялась на ноги, уже стемнело.
Небо было скорее серо-синим, нежели багряным, и напоминало глубокий кровоподтек. В воздухе, холодившем щеки, ощущалась сырость. Мягкими хлопьями повалил снег.
Впрочем, мягкими они перестали быть очень скоро. Нина впервые видела, чтобы буря налетела так стремительно. Дул сильный ветер, метель занавесила мир белой пеленой. Грозовая буря. Даже у равкианцев было имя этому ветру. Бандит. Так его называли не за то, что он нес с собой холод, а за то, что ослеплял, как ослепляет подлый удар в уличной драке. Нина разрывалась от отчаяния: с одной стороны, ей нужно было ориентироваться на шум воды, чтобы
