– Думала, ты не придешь, – начала она.
– Мать-хранительница велела продолжать занятия. Она не хочет, чтобы я бездельничала.
– Это же чуде…
– Я не сказала, что сама этого хочу, – свирепо зашептала Ханна. – Что ты делала на заводе? Мне нужна правда!
Как я хотела бы тебе ее рассказать. Всю, до последнего слова. Несмотря на разговор с послушницей в лесу, Нина не могла полностью доверять Ханне. Пока не могла.
Она жестом пригласила ученицу в класс, закрыла дверь и прислонилась к ней спиной. Всю ночь Нина думала, как ответить на вопросы Ханны.
– Помнишь, я рассказывала о моей сестре? – спросила она. – Той, что вышла замуж и живет на юге?
Ханна кивнула.
– Ее схватили.
Ханна гневно стиснула кулаки.
– Ты же говорила, что…
– Не знаю, как именно все произошло, но ее поймали, когда она использовала свою силу гриша. Она в руках у дрюскелей.
– А муж?
– Его казнили за то, что хранил тайну жены. Я думаю, Тиру привезли сюда.
– Твою сестру привезли на завод боеприпасов?
– Это не просто завод боеприпасов. В заброшенном крыле крепости держат девушек-гришей, ставят на них опыты. Мать-хранительница и кое-кто из монахинь в этом участвуют.
Ханна скрестила на груди руки.
– Зачем привозить кого-то сюда? Всех гришей доставляют в Ледовый Двор, чтобы предать суду.
Суду, на котором никого из них ни разу не оправдали, где всех поголовно приговаривают к смертной казни. Приговоры, однако, редко приводили в действие. Вместо этого Ярл Брум бросал гришей в тайную тюрьму и подсаживал на парем.
– Не закрывай уши, Ханна, не притворяйся, будто не знаешь, на что способны мужчины. Скажи, ты слыхала, что в Кеджеруте пропадают девушки и женщины? Как и в Гефвалле, и в других речных городах?
– Пропадают? – фыркнула Ханна.
– Чем объясняются эти исчезновения? – не отступала Нина. – Болезнью? Неожиданной тягой к путешествиям? Нападением диких зверей? Разбойников?
– Все это случается в наших краях. Фьерда – суровое место для жизни. – В голосе Ханны звучали не только нотки оправдания, но и гордость. И все же Нина успела заметить на лице девушки едва уловимую тень сомнения – сомнения и страха.
– Ты видела Ледовый Двор.
– И что с того?
– Ты вправду считаешь, что он создан руками человека? Или все-таки искусством гришей? Что, если Фьерда нуждается в гришах так же сильно, как их ненавидит? – Произнося эти слова, Нина думала о новых видах оружия, которые разрабатывались во Фьерде, о внезапном скачке прогресса, как если бы фьерданцы взяли на работу фабрикаторов. Может, применять парем в военных целях они еще и не додумались, но однозначно открыли новые способы эксплуатации гришей-рабов.
Закусив губу, Ханна смотрела в окно. Вокруг носа у нее была целая россыпь веснушек, не золотых, как у Адрика, а рыжевато-розовых, цвета спелой хурмы.
– В монастыре была одна девушка, – нерешительно проговорила она, – Элинор, послушница, очень замкнутая. Однажды утром она просто исчезла. Сестры сказали, что она получила предложение руки и сердца и уехала в Джерхольм. Но когда в тот же день я тайком поехала кататься, то увидела в лесу Мать-хранительницу, которая жгла вещи Элинор.
Нину передернуло. Элинор сейчас в той палате? Или в могиле на холме?
– Недалеко от Кеджерута жила женщина, – медленно, словно с неохотой, продолжала Ханна. – Сильви Винтер. Она… перенесла тяжелую болезнь и уже шла на поправку. А потом вдруг они с мужем собрали вещи и куда-то уехали.
Тайная подопечная Ханны? Значит, как-то холодным вечером она приехала к Сильви, постучала в дверь и обнаружила, что дом опустел?
– Ханна, я знаю, тебя учили ненавидеть гришей… ненавидеть себя. Но то, что делают с этими девушками солдаты и Мать-хранительница, непростительно.
Гнев Ханны полностью испарился, теперь она выглядела хрупкой и напуганной.
– И что мы можем сделать?
Нина вспомнила Матиаса, истекающего кровью у нее на руках. Вспомнила девушек в сумраке заброшенного крыла, рядами лежащих на койках, словно безвольные тряпичные куклы. Вспомнила, как сутулится Ханна, точно хочет сделаться невидимой.
– Спасти их, – сказала она. – Спасти их всех.
21
Исаак
Исаак сидел на равкианском троне работы легендарного фабрикатора Эльдени Дуды. Престол, отлитый из цибейского золота и увенчанный фигурой двуглавого орла, служил опорой для седалищ многих поколений Ланцовых. Сейчас его занимал Исаак, думавший только о том, как сильно он хочет в туалет.
Иностранные делегации, прибывшие ко двору, вот уже два часа произносили приветственные речи и подносили богатые подарки. Исаак видел, что многие в зале изнывают от жары, духоты, долгого стояния на ногах и скуки, хотя сам был напряжен как струна, и оставался бы в этом состоянии, даже если бы с обеих сторон над ним не нависали грозные стражи: Толя Юл-Батар – слева и Тамара Кир-Батар – справа.
Принимая пару элегантных револьверов из Нового Зема или лазуритовый ларец, полный птиц, вырезанных из драгоценных камней, – дар Керчии, Исааку полагалось просто выражать благодарность, однако, несмотря на щедрые дары и льстивое дружелюбие гостей, он знал, что среди союзников прячутся враги. Кто может оказаться полезен королю? Кто стремится ему навредить?
Исаак улыбался фьерданским послам. Все как на подбор высокие, светловолосые и статные; стройные фигуры облачены в сияющие белые или светло-серые одежды – гости как будто бы только что причалили ко дворцу на плавучей льдине. Благодаря их за преподнесенный морской жемчуг, он вспоминал две фьерданские пули, которые извлекли из его бедра после битвы при Хальмхенде. В гражданской войне фьерданцы поддержали Дарклинга. Смерть старшего брата короля, Василия Ланцова, на их совести, по крайней мере отчасти. Члены всех делегаций прошли тщательный досмотр, однако полностью исключать угрозу нельзя. У стража Исаака был опыт в подобных делах.
Шуханское посольство состояло исключительно из женщин. Принцесса Эри Кир-Табан была одета в изумрудные шелка с вышитым узором из серебряных листьев; гребни, инкрустированные драгоценными камнями, скрепляли длинные темные волосы. Принцесса считалась самой невзрачной из пяти сестер, зато самой любимой народом. Следом за свитой принцессы шествовали воительницы Тавгарада. Каменные лица, взоры «в никуда» – такому же взгляду Исаак научился на службе в дворцовой страже. Однако это не просто солдаты, а бойцы элитного подразделения, с раннего детства обученные служить династии Табан. На стражницах черная униформа, на левом эполете – резная гранатовая эмблема сокола с разинутым клювом, квадратные черные фуражки круто сдвинуты набок, волосы собраны в тугой узел. Тамара говорила, что одна из них готова переметнуться. Но которая? – думал Исаак, изучая лица. Губы сурово сжаты, золотистые глаза горят огнем – да они и в самом
