Сама вилла находится почти на берегу моря и утопает в зелени, как и все дома на этой улочке. Парадиз, одним словом…
– Ладно… – я допил вино и поплелся заниматься делами. Курочки мои меня элегантно прокинули, так что придется самому разгребаться.
Помыл «Ленд» – на «Хамви» укатили женушки, и потихоньку стал переносить имущество в подвал. Вроде бы многого не нажили, но переносить, честное слово, запарился. Разбирать вещи в самом доме оставил женам и горничной, молоденькой мулатке Земфире. Симпатичной, кстати. Пускай сами все решают, что да как. Так сказать, вьют гнездо. Но кроме библиотеки, часовни, кабинета профессора и подвала, это уже моя территория.
Справился, залез в бассейн, опять раскурил сигару и поставил на бортик бутылку местного вишневого вина. Вино вкусное, сигара отличная, ветерок шелестит листьями, по воде бегают солнечные зайчики. Благодать. Мысли сами по себе свернули на тему предстоящей работы на Капитул.
Перспективы, конечно, открываются грандиознейшие, но сама работа в Дагомее не очень прельщает. Трудная работа, очень специфическая. Для заведения агентурной сети необходимо как минимум находиться в том же месте, где ее и собираешься использовать. Это значит, надо жить в Нельсон-Сити, прикрыться хоть каким-то официальным занятием… заводить связи. Да и не понимаю я ни хрена в этом. Объемная и муторная работа. Придется на Нью-Авалоне стоять на том, что для достижения мало-мальски приемлемых результатов необходимо время, много времени. Или у Инги есть наработки по теме? Назначаю на вечер семейный курултай, то есть производственное совещание. Кстати, коррупционеров и местных царьков отстреливать тоже работа не из простых, у каждого личная армия. Буду просить бомбардировщик в личное пользование. Коррупционеров бомбить. Хотя… какие коррупционеры? Кто нам даст это сделать? А с другой стороны, если мы откажемся от предложения и осядем в городе? Денег, конечно, на первое время хватит, а что дальше? Жизнь-то скучной покажется, после наших-то приключений, а от скучной жизни я и в старом мире едва мозгами не двинулся. Получается, не для меня она. И не для моих жен. Значит, постараемся осилить работу, если не в полном объеме, то хотя бы изобразим бурную деятельность. Одна надежда на знание обстановки и таланты Инги, а мы уже силовой составляющей пойдем.
Интересно, а члены Совета Капитула в целом за обстановку отвечают, или тоже сферы влияния разделены? Если разделены, то станем личной игрушкой одного из них, и я сомневаюсь, что нам дадут наводить конституционный порядок на территории Дагомеи. Бардак там такой не просто так, хотели бы, давно порядок навели. Это до повстанцев они дотянуться не могут, а царьки очень зависят от Капитула. Система-то банковская одна в этом мире, капитульская система. Зажмут каналы – и убивать никого не надо, сам сдохнет. Не станут же они свои деньги печатать? Стало быть, нам не дадут отстреливать кого попало, точно не дадут. А вот строптивцев – пожалуйста…
– Милая, смотри, а наш муженек прохлаждается, пока мы в трудах праведных. – Инга и Герда стояли около бассейна и держали в руках кучу пакетов. Много, черт возьми, пакетов. Интересно, чего они накупили? И главное, где?
– Знаю я эти труды. Все магазины обнесли, остаток на завтра оставили… – сварливо буркнул я. – Я бы тоже так смог, но вместо этого работал. Как негр…
– Не будь снобом, – скривилась Герда. – Выбор здесь паршивый, но мы и для тебя кое-что выбрали.
– Ага… – Инга согласно кивнула и вдруг одним движением скинула с себя платьице. – Знаешь… Я тебя сейчас трахну. Так соскучилась, что стала гребаной нимфоманкой. Нет… это вы меня такой сделали. Не могу без вас… Герда, ты со мной?
– Ты начинай, а я нам бокалы принесу, – Герда умчалась в дом.
Инга медленно подплыла ко мне и жарко зашептала на ухо:
– Покажи мне, какой ты дикий…
Когда солнце село, мы дружно переместились в спальню и только там угомонились. Очень и очень не скоро.
Выспались отлично, дом оказался просто создан для покоя, в нем царила старозаветная патриархальность и такая же тишина.
С утра я собрался на морской рынок, где рыбаки выставляли свежайший улов, а девочки с горничной и садовником Петером, пожилым чернокожим африканцем, взялись наводить порядки в доме по-своему. Я строго-настрого приказал на мою территорию не заходить, все памятные вещи и личные фотографии Руди и Ольги оставить на своих местах. Меня обозвали дураком, они, оказывается, так и собирались сделать. Я сделал вид, что обиделся, и укатил за припасами.
Рынок разместился прямо в порту, на пристани, где швартовались рыбацкие суда. Разные, большие и маленькие, порой местного производства, и иногда вообще парусные ботики. Перед каждым из них, на причале, выстроились в ряд большие плетеные корзины, из которых выглядывали рыбные хвосты или грозно шевелящиеся клешни. Рыбы и ракообразные поражали размерами и экзотичностью. Некоторые из них вполне походили на своих земных сородичей, но остальные даже пугали своей необычностью. Я много разговаривал с Ольгой про обитателей местных вод, она как раз занималась изучением местной ихтиофауны, поэтому сориентировался быстро. Купил прямо на месте плетеную корзину и нагрузил ее ракообразными, немного смахивающими на гигантских лангустов, и парочкой плотных полосатых рыбин, банально называвшихся полосатиками. Домой не хотелось, так что присел на веранде маленького морского ресторанчика, попросил поставить мою корзинку к ним в холодильник и час просидел, наслаждаясь кисловатым молодым вином, салатом из морских обитателей и видом на море.
Посетителей быстро и вежливо обслуживали совсем молоденькие парень с девчонкой, очень похожие друг на друга, иногда к клиентам выходил и хозяин ресторана, он же главный повар, и беседовал с завсегдатаями.
Интерьер в ресторанчике оказался самый незамысловатый, в рыбацком стиле, и называлось заведение также незамысловато – «Ресторан Полосатик».
– Добрый день. – Ко мне подошел хозяин и поинтересовался: – Вам все нравится?
– Просто наслаждаюсь. Очень все нравится, даже не могу сказать, что больше, – я обвел рукой вокруг себя, – все в комплексе.
– Благодарю вас. Позвольте представиться – Гузман Жора, хозяин этого заведения, главный и единственный повар, – любезно представился хозяин.
– Очень приятно, – я перешел на русский язык. – Максим Волошин. Живу теперь в вашем городе, на вилле «Ольга». Присаживайтесь, пожалуйста. Приятно встретить земляка.
– Боже мой, да вы русский. Да-да… Мне говорила моя Нина, что Валенштедты ушли на небеса, упокой Господь их святые души, и теперь на вилле живут их дети, но я был такой захлопотанный, что все пропустил мимо ушей. Святые люди были. Святые, – у Жоры, отлично говорившего на английском языке, на русском вдруг прорезался еврейский акцент. – Так вы будете их
