– Ну, это все, что я знаю, поэтому просто сделай вид, что эта цитата вселяет в тебя уверенность, что ты настоящая ведьма – ведьма Дома семи ужасов! И если луна не взошла, или ты оступилась, это еще ничего не значит и не делает тебя хуже.
«Закругляйся, слизняк».
– Так вот, несмотря на то, что я ничего не знаю ни о чем, в одном я уверен. В Салеме твоя магия всегда действовала. Я думаю, это потому, что ты не сомневалась в ней. Никогда не боялась чего-то не смочь. В общем, ты, конечно, можешь в себе сомневаться, но я не буду. Я всегда буду в тебя верить.
Нелл уставилась на меня, боль медленно покидала ее лицо. Она посмотрела на свои руки, растопырив пальцы. К ней вернулась решительность, плечи расправились.
– Я не сдамся, – ее голос зазвучал увереннее. – Я родилась с этой силой. И она моя по праву. – Она сделала глубокий вдох: – Я готова.
Глава 22
Вся правда
Никто не двигался. Я сцепил руки за спиной, сжимая и разжимая пальцы, чтобы отвлечься от паники. Прямо у нас на глазах Риббит растворялась в воздухе, ее перья переливались, постепенно превращаясь в магические пылинки.
– Попробую по-другому, – сказала Нелл. – Я знаю еще одно заживляющее заклинание, и если их объединить…
– Давай, – прошептала Флора.
Нелл положила руки на Риббит и закрыла глаза. Она говорила медленно и спокойно, так, как льется свет полной луны.
– Взываю к семи сестрам ночи, чтоб силой луны ее излечить… Пусть сила рук исцелит твой недуг…
Не успела она договорить, как магия засверкала между ее руками и ладонями Флоры. Светящееся облако собралось в клубок и расползлось нитями. Магия зашивала и лечила Риббит, как будто Нелл вдела эти нити в иголку. Перья вновь обрели форму. Заклинание работало мягко, но сильно. Тонкая струйка магии вырвалась из моей груди и присоединилась к той, что лечила Риббит. Я был потрясен.
Аластор?.. Исцеляющему заклинанию недоставало яростного огня других, более эффектных, заклинаний Нелл. Теперь магия усилилась, сияние стало опаловым, состоявшим будто из множества маленьких радуг. Оно было похоже на лунный свет.
Нелл не умолкала, пока магия не начала растворяться и ветер не развеял блестящие пылинки.
Сначала все боялись пошевелиться.
– Риббит! – прошептала Флора.
Оборотень тихонько вздохнул. Я выглянул из-за плеча Флоры и увидел, как птица поднимает свое еще недавно потрепанное крыло, подкладывает его под голову. В следующее мгновение Риббит тихонько захрапела.
– Это было… – я захлебывался от восторга.
– …абсолютно потрясающе! – закончила Флора, прыгая от радости. Она остановилась только когда поняла, что трясет Риббит.
– Заботливая Нелл! Моя мать-эльфийка ошибалась! Ведьмы вовсе не эгоистичные. И они вовсе не зараза, поразившая все королевства!
Восторг исчез с лица девочки:
– Что ты сказала?
«Может, вернемся к другим вопросам, например, выпотрошим Найтлока? – спросил Аластор. – Будет глупо, если котенок съест его раньше, чем мы заставим этого слизняка увидеть его собственные кишки».
«Слизняка? Я думал, ты только меня так называешь».
«Я придумаю тебе отдельное, особенное прозвище, когда ты сам станешь особенным, слизняк!»
Я понимал, что приставать с вопросами сейчас не самое удачное время – Риббит нужен отдых. Но все-таки для оборотня худшее уже позади, а для Прю – еще нет.
– Скажи, Риббит может рассказать, что она слышала о моей сестре и Пире?
Эльфийка не обрадовалась просьбе, но разбудила попугая.
– Огры сказали, что Пира должна сделать свой ход в ближайшие несколько дней, – перевела Нелл. – И если до этого она не найдет нас, то начнет пытать твою сестру.
Моя кожа покрылась мурашками.
– Значит, нужно действовать еще быстрее! – Я побежал туда, где в лапах Элеоноры болтался хоб. Паучиха немного ослабила хватку, но продолжала крепко держать его.
Жаба вытянул передние лапы и гонял Найтлока, играя с ним как с мышью.
– Не нравится сидеть взаперти? – спросил я, садясь перед хобом на корточки.
– От-п-пусти меня немедленно! – брызгал слюной тот. – Я особый советник Ее Величества! Вас всех арестуют за ущемление моих прав! Тебя, ведьма, разумеется, казнят. И тебя, мальчишка! Таков план моей госпожи. И эльфа, наверное, тоже убьют. В общем, ситуация для вас не самая лучшая.
– Отпусти его, Эль, – попросила Нелл, погладив лапу Элеоноры. Паучиха взглянула на Нелл с удивлением, но просьбу выполнила.
Хоб отряхнул измятый костюм и бросился наутек. Жаба вытянул лапу, поймал хоба за воротник и подтащил обратно.
Нелл села на корточки рядом со мной и обратилась к Найтлоку:
– У тебя есть два варианта: простой и сложный. Первый – ты показываешь нам тайный ход в тюрьму, и мы тебя отпустим. Второй…
Найтлок оскалился, показывая острые желтые зубки:
– Вы на моей территории! Я не должен вам ничего говорить, и не скажу. Ни-че-го!
– Правда? – спросила Нелл, ласково улыбаясь.
Зеленая магия закружилась вокруг ее руки, и девочка легонько ткнула его пальцем в шею. «Труды и хлопоты» остались лежать на рюкзаке.
«Что она делает? Это заклинание? – спросил Аластор, но, поняв, что происходит, тяжело вздохнул: – Нет. Хуже».
– Не тая, скажи мне правду, ложь подобна мукам ада, – проворковала Нелл, улыбаясь так, что даже я немного испугался. – Если хочешь дальше жить, лжи не будешь говорить. Не тая, скажи мне правду, ложь подобна мукам ада. Но о тех, кого не любишь, ты молчать навеки будешь.
Хоб сипел, пытаясь разомкнуть магическое кольцо на горле:
– Заклятье! Ты наложила на меня заклятье! Ты!.. – Поперхнувшись, он смог выговорить: – Прекраснейшая из ведьм! Нет! То есть, да. Этот хоб, он…
Он вытаращил глаза, зажал себе рот и в отчаянии мычал. Нелл наложила на него заклятие, чтобы он делал то, что ему совершенно не свойственно, – говорил правду.
«Но это не все, – неохотно подтвердил впечатленный Аластор. – Она еще уточнила, что он никому не сможет рассказать о нас. Теперь, даже если он сбежит, то никому не сможет рассказать, где мы. Это… умно».
О, Нелл!
– Как долго заклинание будет действовать? – спросил я.
– Ну… не знаю… Возможно… – Нелл наклонилась, глядя дрожащему хобу прямо в лицо. – ВЕЧНОСТЬ! Я, конечно, могу его снять, если окажется, что ты способен работать в команде.
Найтлок шумно втянул воздух, содрогаясь от усилий держать рот на замке.
– Он считает тебя прекраснейшей из ведьм, – напомнил я. – Кажется, кто-то влюбился…
Она тряхнула меня за шиворот.
– Сосредоточься.
– Ладно! – Я повернулся к хобу: – Знаешь, где находится тайный вход?
Он все еще пытался молчать. Его щеки раздулись как лягушачье горло.
Я ткнул его в щеку. Сильно. Слово вырвалось из него вместе с воздухом:
– Да-а-а-а! – он зажал рот руками, его глаза яростно сверкали. – Но вы его не найдете, нет, не найдете! Его можно только показать, но не рассказать о нем!
«А! Отличное заклятие “Покажи, но не рассказывай”!»
«В смысле?» – поинтересовался я.
«Один из моих предков придумал так защищать вход в свои владения: никто не может о нем рассказать, только показать».
– И что это значит? – спросила Нелл.
– Он должен показать нам дорогу, – пояснил я. – Об этом
