И т. д., и т. п. Разобраться во всем этом гвалте я не стараюсь, но кое-что из разговоров узнаю. Командует здешним филиалом органов госбезопасности некто полковник Сипайло. Припоминаю, что где-то уже слышал эту фамилию… Точно. В известной мне истории Гражданской войны был такой начальник иркутской контрразведки при Колчаке. И творил он вместе с подчиненными что хотел, беспощадно подавляя всякое недовольство, исходящее не только от временно ушедших в подполье большевиков, но и от эсеров, меньшевиков, анархистов, монархистов…
Взять хотя бы казнь. Ее проводили особым «сибирским» способом: голого человека выводили на сорокапятиградусный мороз, ставили на снег, обливали несколькими ведрами воды и ждали, когда тот превратится в ледяную глыбу за каких-то десять минут. Казненных таким способом не хоронили, а выставляли напоказ на улицах для устрашения. Насколько близок в подобных жутких преступлениях начальник Иркутского отдела ГПУ полковник Сипайло к своему «двойнику» из другой реальности? Сказать трудно. В одном я уверен точно: живым мне (то есть поручику Михаилу Власову) из этой ситуации не выбраться. Но и погибать как овца безвольная я не хочу. Значит, буду готовиться к третьему финальному раунду и…
За дверью начинается какой-то шабаш. Раздаются выстрелы, слышна беготня, матерная брань. А после в кромешную тьму врывается злой рев:
– Э, нет, гниды! Отсюда они вас не вытащат! Тут и сдохнете все!!
Новый звук, похожий на поворот вентиля, со всех сторон слышно шипение. Не могу дышать! Легкие в прямом смысле слова рвутся в клочья! Неужели у Сипайло тут газовая камера есть и всех нас прямо сейчас в ней травят?!!..
Узнать ответ я не успеваю, поскольку вновь оказываюсь в кабинете Штерна, все так же намертво привязанным к стулу. Сам профессор, увидев, что я вернулся, прекратил перебирать папки на столе и по-будничному откинулся на спинку стула, напевая какой-то романс. А вот это уже по меньшей мере невежливо.
– А вы, оказывается, мерзкий убийца, господин Штерн! – произнес я, чувствуя нарастающую злость.
Профессор обиженно насупился и вскочил со стула, театральным жестом изображая скорбь и печаль.
– О, как я унижен! Вот она, черная неблагодарность современной молодежи, удостоившейся совершенно бесплатного и чрезвычайно познавательного путешествия в одну из альтернативных реальностей…
– Прекратите паясничать!
– Как скажете… – Штерн бросил валять дурака и вернулся к прежнему занятию. – Обижаетесь? Это зря. Зато теперь вы воочию убедились в том, что при любой власти будут иметь место пресловутые перегибы на местах. И у красных они были, и у белых, и у монархистов с республиканцами. А хотите увидеть анархическую Россию? Или католическую? Если что, могу устроить…
Ухмыляясь, Штерн крутил в пальцах злополучный нож, до этого уже вонзившийся мне в горло. Только попробуй меня им еще раз ткнуть, старый сумасшедший хрен! Только попробуй!..
Кажется, я приобрел способность ментально передавать угрозы на расстоянии. Ножик профессор убрал, но вот от возможности отправить меня в еще одно хронопутешествие не отказался.
– А знаете, Михаил Иванович, мне ведь известно о вашем желании вернуться домой.
– Вот как?
– Да, именно так. Могу посодействовать в достижении этой цели. Но, увы, не сразу.
– Почему?
– Видите ли, в чем дело… Найти среди множества реальностей ту, что вам нужна, – это полдела. Нужно еще проложить к ней путь…
– Что, простите?
– Построить цепь событий, благодаря которым вы окажетесь в нужное время и в нужном месте.
– Сложно строить?
– Даже не представляете себе насколько. Между прочим, строить сможете только вы и без посторонней помощи. А вот палки в колеса будете при этом получать регулярно.
– Если не секрет – от кого?
– От моего непутевого внука. Он как раз сюда наведался, когда вы отсутствовали. Очень зол на вас и ваших друзей за содеянное…
– Кстати, а где они?
– Могут быть где угодно. Мне трудно проследить их путь, время – штука капризная.
– Вернемся к перспективам моего возвращения домой. Что именно от меня требуется сделать?
– Для начала согласиться на все мои условия…
– Больше похоже на ультиматум.
– Отнюдь. В отличие от прежних ваших принудительных перемещений нынешнее произойдет совершенно добровольно.
– Опять меня ножом угостите?
– Зачем же так грубо. Могу предложить сильный удар током.
– А давайте. Я согласен начать строительство.
– Замечательно. Но мне нужно подготовиться, а вам дождаться начала очередного цикла петли. До него осталось… примерно пятнадцать минут. Можете пока задавать интересующие вопросы…
Вопросов у меня возникло несколько, и ответы я получил тут же. Схема «строительства» простая: с помощью Штерна я перемещаюсь в определенную реальность, эпоху и тело, выполняю там определенные действия, а в итоге оказываюсь дома, в родном две тысяча девятнадцатом и до поездки в Москву. Притом профессор немного слукавил, когда уверял, что помогать мне не сможет, подсказки небольшие будет подкидывать по мере возможности.
– Почему вы помогаете мне? – спросил я его по этому поводу, когда до часа «Х» оставалось каких-то пару минут.
– Всегда корил себя за создание «Сферы». – Профессор виновато потупился. – Хотел как лучше, а получилось… Можете считать это искуплением грехов прошлого… Что ж, время почти подошло. Готовы?..
Готов ли я? Странный вопрос. Вариантов-то у меня немного: либо попытаться вернуться домой, либо оставаться вечным пленником времени, прочно застряв в теле профессорского внука и раз за разом проживая эти часы бега по кругу. Потому и размышляю недолго, выбрав вариант номер один…
Ну вот, опять «казнь». Уже запланированная. Штерн подносит к моему виску оголенный провод. Прежде чем двести двадцать вольт начали свою разрушительную работу, я успеваю дать самому себе мысленную и такую нужную команду: «Доброволец Михаил Крынников, шаг вперед!»
Примечания
1
Песня В. С. Высоцкого «Баллада о гипсе» (здесь и далее примеч. автора).
2
«Всероссийский земский союз помощи больным и раненым воинам, состоящий под покровительством Ея Императорского Высочества Великой Княгини Елизаветы Федоровны» – политическая организация, созданная в августе 1914 г. Первоначально занималась помощью больным и раненым, сбором белья, оборудованием госпиталей, санитарных поездов, пунктов питания, заготовительных медпунктов, обучением медперсонала. В дальнейшем также выполняла заказы главного интендантства на одежду и обувь для армии, организовывала помощь беженцам. Прекратила свое существование в 1917 г.
3
31 августа 1914 г. на волне антигерманских настроений Николай II объявил о переименовании Санкт-Петербурга в Петроград.
4
Имеются в виду германские военные крейсеры «Гебен» и «Бреслау», переданные Германией Турции. Впоследствии сменившие название на «Язув Султан Селим» и «Миддили», крейсеры формально стали кораблями турецкого флота, сохранив при этом свои немецкие экипажи и участвуя в бомбардировке Феодосии и Новороссийска 29 октября 1914 г.
5
«Четырехлетняя война 1914–1918 гг. и ее эпоха».
6
От нем. Pickelhaube – кожаный шлем с острием на макушке. Также известен под другим названием – пикельхаубе. Был принят в качестве головного убора в вооруженных силах Германии в XIX–XX вв. и считался символом прусского милитаризма.
7
Германский император Вильгельм II от рождения
