— Тебе не нужно мне ничего рассказывать. Что бы там ни случилось в прошлом, теперь ты в безопасности. С тобой люди, которые тебя любят.
Медведь меня любит, подумала она и вслух сказала:
— Он не чудовище.
Голова Гейл показалась из-за косяка:
— Уже стукнула полночь. Может, вы, трудоголики, пойдете спать? — Она улыбнулась во весь рот, сверкнув зубами.
— Может, тогда на сегодня хватит? — Ласково, как у ребенка, спросил папа.
Касси вздохнула. Еще один спор его ни в чем не убедит.
— Ладно. — Она положила бумаги на стол и трусцой последовала за папой и Гейл.
Папа остановился у ее двери:
— Ты хорошо поработала сегодня, Касси.
Она не была так в этом уверена. За одну пробежку по льду Медведь делал для полярных медведей больше, чем она за год рисования треугольников на карте.
— Спокойной ночи, — сказала Гейл. Она даже не пыталась обнять или поцеловать Касси. После первых неловких прощаний по вечерам они обе молчаливо признали, что их разделяет пропасть.
Вяло махнув рукой, Касси скрылась в комнате и закрыла за собой дверь. Она слышала, как удаляются родительские голоса, и потом их дверь тоже захлопнулась.
Касси плюхнулась на кровать. Желтый флуоресцентный свет отражался на фотографиях, приклеенных к стене: она сама, только помладше. Касси перевернулась на живот и загляделась на уменьшенные изображения снежных заносов и горных вершин. Она протянула руку и расправила загнувшийся уголок одной фотографии. Там ее рукой было накорябано: «Гряда Ломоносова, 89º N». Она помнила этот день, как сейчас: дикое нагромождение ледяных глыб, огромный простор неба, обжигающий холод.
— Ох, Медведь, что же ты сейчас делаешь?
Касси швырнула в выключатель свернутым носком, и тот отскочил от стены. С третьим носком у нее получилось. В темноте она скучала по Медведю еще сильнее. Она знала, что это неправильно: она ведь была дома. К ней вернулась ее настоящая жизнь, да еще с мамой в придачу. Отчего же она не была счастлива?
Ворочаясь под одеялом, Касси думала о своей жизни в замке. Ей не надоедали ни дни в саду, ни вечера, когда они играли в шахматы (даже когда он выигрывал три игры из четырех, потому что у нее никогда не было запасного плана), ни поздние вечера, когда они пили в темноте горячий шоколад и он сочинял истории специально для нее. Она помнила, как он впервые рассмеялся, когда она проехалась вниз по перилам лестницы; как плакал, когда тот первый медвежонок родился мертвым. Сколько таких смертей предстоит ему пережить в одиночестве? Ах, если бы она придумала способ быть с ним рядом и при этом помогать полярным медведям.
Касси села на кровати. Похоже, она скоро что-то придумает; она чувствовала, что идея бродит где-то поблизости. Медведь пропускал рождения, потому что не знал, когда и где они должны случиться. Но у нее были данные о каждой берлоге, а значит, и обо всех беременных медведицах.
Касси откинула одеяло и поспешила в мастерскую Оуэна. Она пробралась сквозь залежи коробок и деталей к новому компьютеру. Сдернув защитную упаковку, она нажала на кнопку питания. Пока компьютер загружался, она беспокойно шагала по комнате. Рождения происходили не в случайном порядке. Она могла их предсказать; если не точно, то хотя бы с некоторой долей вероятности. Касси присела на краешек стула и кликнула на файл с данными по берлогам.
— Позволь мне, — сказал голос.
Касси подпрыгнула: всего в метре от нее стоял Оуэн. Как он вообще услышал ее из своей спальни?
— У тебя что, радионяня к компьютеру подключена?
— Ты топочешь, как стадо слонов.
Она встала со стула:
— Пожалуйста, садись.
Он послушался, и она наклонилась к нему, глядя в монитор.
— Добавь еще одну колонку к таблице по берлогам.
Он вставил колонку.
— М-м-м. Хорошо. Теперь добавь формулу, чтобы прибавить два месяца ко времени начала спячки, чтобы вычислить финальную стадию беременности.
Он так и сделал.
— Можешь распечатать эту страницу?
— Уже начал.
Загудел принтер, и Касси переметнулась к нему:
— Как медленно.
— Он струйный. Оставь его в покое.
— Ты думаешь, я всю технику тебе разломаю, да?
Оуэн пожал плечами:
— Я не такой уж и чайник.
— Но ты легко возбудима.
Она выдернула страницу, не дождавшись окончания работы; чернила смазались. Шагая по комнате, Касси вглядывалась в листок.
— Пометь колонку «Предполагаемые роды» и отсортируй данные по дате и месту. Сначала даты. Пожалуйста.
Он так и сделал. Получив все нужные страницы, Касси присела на табурет и, жуя нижнюю губу, принялась читать. Сработает ли это?
Оуэн прочистил горло:
— В гранте ничего не было про предсказания родов. Это, конечно, дело твоего отца, но не думаю, что нам разрешат поменять основные предпосылки исследования.
— Хм-м… — Она слушала его вполуха. Иногда роды должны были происходить почти одновременно на большом расстоянии друг от друга, но выглядело все небезнадежно. Если бы у него был маршрут от Гудзонова залива… Проложить такой маршрут и обновлять его, подстраиваясь под изменения на ходу, будет непросто. Тут понадобится кто-то, обладающий необходимыми знаниями и навыками…
Оуэн ждал ответа. Касси улыбнулась ему:
— Можешь распечатать для меня еще несколько файлов?
* * *Касси свернула спальник и положила его вместе с водонепроницаемым бивачным мешком в нижний отсек рюкзака. На этот раз она собирала полный набор для экспедиции, готовясь к долгим переходам по льду. Она брала с собой пакеты с высушенной и замороженной едой, овсяные хлопья, орехи, сушеные фрукты. Если ее план сработает, она каждый день будет выходить на паковые льды. Всю жизнь она мечтала о таком!
Она паковала вещи, и перед ней возник папа. Его разъяренное лицо по цвету напоминало бушующую лаву. Он ткнул в нее пальцем:
— Ты не идешь. И это не обсуждается.
Она осмотрела походную печку и проверила топливный насос. Она не собиралась ссориться с отцом.
— Я не позволю тебе разрушить свою жизнь.
— Это мне выбирать. — Она старалась говорить спокойно: неизвестно, когда они увидятся в следующий раз. Ей не хотелось прощаться в гневе.
Он схватил ее за руку:
— Касси, я просто хочу того, что лучше для тебя.
Она вырвала руку. Повернувшись к отцу спиной, она продолжила паковать вещи, привычно заворачивая тяжелые предметы в одежду.
— Я знаю, что ты бы поступил иначе, но…
Гейл всплеснула руками; мелькнули алые ногти.
— Кассандра, тебе не надо уходить. Ты выполнила
