Касси бежала сквозь воду. Быстрее, быстрее! Рюкзак колотил ее по спине. Фрески слоями отходили от стен, статуи падали из своих ниш. Она еле уворачивалась от ледяных глыб.
Опоры замка зашатались. Колонны рушились. Над ее головой пошел трещинами сводчатый потолок. Хлопья льда, точно густым туманом, заполнили воздух. Пол ходил ходуном; она метнулась к хрустально-решетчатым воротам. Касси еле пробиралась по развалинам.
Расколовшиеся ворота осыпались ледяными кинжалами. Прикрывая голову, Касси побежала сквозь них. Ледяные шипы вонзались ей в руки и шею. Она с воплями перебежала на другую сторону. Рюкзак колотил ее по копчику.
Снаружи таял сад. Лица оплывали лужицами. Конечности отваливались. Омываемые потоками воды, скульптуры падали. Касси побежала к внешней стене: та уже наполовину обрушилась.
Словно какой-то великан вздумал разрушить замок. С оглушительным треском, похожим на звук разламывающегося айсберга, шпили отделялись от стен и валились на землю. Земля вздыбилась, и Касси упала. Продолжай двигаться, думала она. Ты должна двигаться дальше! Она с плеском поползла по лужам талой воды, а потом с трудом поднялась на ноги, а стены все рушились и рушились, как будто это была Иерихонская башня.
Она пробиралась сквозь развалины синей внешней стены. За спиной раздался буйный шум воды, словно открыли плотину. Беги! По парапетам бежал непомерно огромный водопад: он мигом затопил сад.
Пошел сильный снег, и лед залепил ей лицо и руки. Касси оступалась и падала; земля под ней дрожала. Куски льда осыпали ее метеоритным дождем. Она поползла на коленях. Касси вдыхала снег, и из глаз ее лились слезы.
Внезапно все затихло.
Касси шумно дышала, свернувшись на земле клубочком. Все мускулы в ее теле были напряжены. Она слышала шум бегущей воды. Позвякивал лед. Она попыталась открыть глаза, но у нее не получилось: слезы смерзлись на ресницах.
Черт побери, ей же надо как-то видеть! Что случилось? Ее замок, ее дом… Может, она недостаточно далеко убежала? Как ей бежать, если она не видит куда?
Она сорвала варежки и поплевала на пальцы, а потом втерла в веки теплую слюну. Ресницы разлепились. Руки, правда, задубели на холоде. Она терла и терла, пока не смогла раскрыть глаза. Она яростно заморгала и тут же засунула окоченевшие руки в перчатки и варежки.
Ее окружала белизна. Снег висел в воздухе так плотно, что невозможно было понять, где заканчивается земля и начинается небо. Мир лишился красок; она словно упала в миску с молоком. Поправив очки, она встала и прищурилась в белой мгле. Где замок? Он упал? А что с садом? Медленно снежная пелена стала развеиваться.
И пришли полярные медведи.
Один за другим они, точно призраки, появлялись из снега. В белой мути казалось, что они парят над землей. Один из них скользнул мимо нее; он был так близко — слишком близко! Она вся напряглась, готовясь закричать и не решаясь. Ее окружили медведи, все появлявшиеся из белизны. Она оказалась в западне.
Снег опал на землю; Касси все смотрела, как сотни медведей направляются к ней со всех сторон света. Вот она уже смогла разглядеть сад: теперь он представлял собой пустыню из ледяных шипов. Принюхиваясь к снегу, полярные медведи бродили по обломкам, топтали руины. Касси сглотнула; в горле у нее застрял комок. Прекрасные статуи Медведя… А потом она увидела, что осталось от ее дома.
Замок исчез. Опоры превратились в ледяные валуны, а стены — в айсберги. Она затряслась. Ее могло раздавить. Если бы она проснулась парой минут позже… если бы она бежала чуть медленней… Ее могло убить. Пока стоят эти стены, ничто здесь не причинит тебе вреда, сказал Медведь однажды. Так вот: стен больше не было. Ее дом бы уничтожен. И Медведь исчез.
Она потеряла его. По-настоящему потеряла своего Медведя.
Касси почувствовала, как ледяные ножи вонзаются ей в нутро. Ее муж сгинул, ее дом был разрушен, до станции было тысяча триста километров, и ее окружали полярные медведи.
Их становилось все больше. Они сгрудились вокруг, заполнив весь лед, сколько хватало глаз. Касси жалась между десятками медведей. Она стояла по шею в медведях. Они прижимались к ней меховыми боками, и сердце ее колотилось от вони: дыхание их отдавало тюленьими трупами. В любом направлении, куда ни посмотри, она видела лишь изгибы белых спин, словно волны молочно-белого океана. Она тонула в медвежьем море.
От такой близости к хищникам у нее сперло дыхание. Медведи так тесно не собираются. Это неестественно. Беги, кричали ей инстинкты. «Успокойся», — шепнула она себе.
В считаных сантиметрах от нее медведь повернул голову и посмотрел ей в лицо. Ткнулся мордой ей в парку. Она почувствовала его дыхание: он обнюхивал ее маску.
— Не ешь меня, — сказала она дрожащим голосом.
Другие медведи обернулись на звук и уставились на нее.
По ее спине пробежала дрожь.
Касси услышала медвежье фырканье. Медведи все поворачивали и поворачивали к ней головы. Сотни пустых черных глаз сверлили ее взглядом. Не двигайся. Просто не двигайся, думала она. По коже ее побежали мурашки, и ноги непроизвольно задвигались. Теперь за ней наблюдали все собравшиеся медведи. Она услышала хруст собственных муклуков по снегу. Медведи шумно дышали. Не беги. Но ноги несли ее все быстрее и быстрее. Медведи расступились, точно море перед Моисеем. Она отступала сквозь ряды медведей на открытый лед, а потом развернулась и побежала. Рюкзак колотился в спину. Ветер хлестал по лицу. Наклоняясь ему навстречу, она бежала сквозь замерзшие волны. Медведи странной стаей последовали за ней.
Шестнадцать
Широта 88º 51' 42'' N
Долгота 151º 25' 50'' W
Высота 10 футов
НАД ГОЛОВОЙ НЕБО ВЫЛИНЯЛО ГОЛУБЫМ; лед, отражаясь в вышине, вымыл из небес почти все краски. В небе не пролетало ни единой птицы, ни одного самолета. Касси проверила навигатор: 88º 51' 42'' N и 151º 25' 50'' W. Пять дней она шла по ледяным волнам. Ее уже должны были спасти.
— Ну давай, Макс, —
