– Правильно, правильно, Евгений! – стала убеждать его Лиза. – Вы не представляете, на что способен Бондаренко! Он все, буквально все сумеет обратить себе на пользу!
– Но вам-то удалось ему палок в колеса насовать. Ну а потом, когда обнаружили подлодку, трупы Ужова и его людей – тогда и сообразили, что нам с вами такое наворотить не под силу. Бросились искать Бондаренко, провели обыск у него на вилле. Там, кстати, отыскался труп этого Жоржа, который к вам на пляже приставал, а при нем – какие-то бумаги разоблачительные. Ну, я в подробности вдаваться не стал, меня на аэродром срочно вызвали… Когда нашли немецкую лодку и ее экипаж, да еще при таких обстоятельствах, я понял, что до войны рукой подать. Немцы еще десант не высадили, а в Берлин уже гневные ноты полетели. А сюда, я слышал, направляется с комиссией сам господин Лория, – назвал он имя министра внутренних дел, сменившего на этом посту Ужова.
Мотор машины стрелял и плевался паром, как кипящий самовар, расслышать летчика за его ревом было непросто, да Лиза и не слишком вслушивалась в его слова после того, как прозвучало имя Жоржа. Кое-как подавляя накатывавшую панику, она думала только об одном – как скорее завладеть снимками и уничтожить их!
– А я, как только добрался до аэродрома, – продолжил Левандовский, – получил приказ собирать экипаж и лететь на отражение десанта. Не знаю, кого такая светлая мысль осенила. Может, решили таким образом от меня избавиться… Ну, и добились того, на что нарывались. Какую машину угробили! И людей зазря погубили, как я сам жив остался – не знаю… Ну, мессеры – это ладно, с ними бы мы как-нибудь справились, а вот эти истребители без пропеллеров – я даже разглядеть их не успел толком… Как против них воевать? Одна надежда – что ваш дядя сумеет еще одну бомбу соорудить…
Весь уйдя в недавний бой, он, кажется, не очень и заботился о том, слушает ли его спутница. Та же нетерпеливо ждала, когда машина преодолеет подъем по бесконечным виткам серпантина и подъедет к церкви. И когда церковь была уже недалеко, Лиза стала тормошить летчика:
– Евгений, у настоятеля должен быть телефон – надо звонить, предупредить, что у немцев место сбора на Кошке!
Вероятно, Левандовскому совет показался здравым. Он послушно свернул к воротам церкви. Лес в рамке лобового стекла сменился на крымское небо. И на этом безупречно голубом фоне жутким явлением из комнаты ужасов поднялась мертвенно-бледная, измазанная кровью голова Бондаренко. Оживший шпион набросился на Левандовского.
Автомобиль пролетел мимо церкви, навстречу обрыву. Хотя нога Левандовского соскользнула с педали газа, машина все так же мчалась вперед. Лиза, издав безумный крик, навалилась животом на спинку сиденья, стараясь достать до руля. Ей кое-как удалось повернуть баранку, когда падение в пропасть казалось неминуемым. Машина прошла по самому краю обрыва, снесла кусок хлипкого парапета и, описав широкую дугу, остановилась. Тогда Бондаренко спихнул с себя Левандовского, схватил Лизу за руку и выдернул ее наружу.
Волоча Лизу за собой, он выскочил на кромку обрыва и встал там, загородившись пленницей от Левандовского, который спешил за ними следом, выхватывая пистолет.
– Еще один шаг, – крикнул Бондаренко летчику, – и ваша пассия полетит вниз! А вы не дергайтесь, – предупредил он Лизу, прижимая ее к себе. – Я стою на краю, одно движение – и свалимся оба!
Левандовский застыл в десятке шагов от них, держа шпиона под прицелом. Бондаренко, чуть переведя дыхание, продолжил:
– Отдайте пистолет и отойдите к машине! Считаю до пяти – у меня кружится голова, долго я тут не устою! Раз…
– Евгений, не слушайте его! – закричала Лиза. – Он убьет вас, как толь… – и подавилась словом, когда шпион зажал ей рот.
Но ее увещевания не помогли – Левандовский колебался недолго, и Лиза с ужасом увидела, что пистолет упал на землю неподалеку от ее ног.
Бондаренко, выпустив заложницу, нагнулся к пистолету, и Лиза, не думая ни о чем, кроме того, что сейчас он снова будет вооружен, изо всех сил толкнула его бедром.
Ноги Бондаренко скользнули за край обрыва, но в падении он успел мертвой хваткой вцепиться Лизе в лодыжки и увлек ее вслед за собой в пропасть – туда же, куда отправились слетевшие с Лизиных ног туфли.
Левандовский в отчаянном прыжке поймал Лизу за запястья и плюхнулся животом на землю. Лиза повисла над бездной, чувствуя себя распятой на дыбе: вниз ее тянула тяжесть Бондаренко, не отрывавшегося от ее ног, вверх – сильные руки Левандовского. Тот тащил Лизу на себя, дюйм за дюймом поднимая ее на обрыв. Руки и ноги Лизы выворачивались из суставов. Наконец она сумела лечь грудью на кромку обрыва и кое-как поползла сама, вытягивая вслед за собой и Бондаренко.
– Стреляйте в него, Евгений, стреляйте! – потребовала она. – Я продержусь…
– Последнюю пулю я истратил внизу! – признался Левандовский. – Я грозил ему незаряженным пистолетом, зная, чем дело кончится!
И все же, когда над краем обрыва показались сперва руки шпиона, а затем и его лицо, Левандовский замахнулся, метясь рукояткой пистолета ему по черепу. Бондаренко попытался схватить его за руку, но безуспешно.
Лиза, освободившись, перегнулась через край, чтобы увидеть его падение. Но шпион был ловок. Уцепившись за хлипкий кустик, росший на небольшом уступе чуть ниже кромки утеса, он висел над пропастью и извивался всем телом, стараясь дотянуться до более надежной опоры. Левандовский примеривался, не получится ли достать до него ногой.
– Нет! – остановила его Лиза. – Он и вас туда утащит! Оставьте его, он сам свалится!
Бондаренко, одной рукой перехватившись понадежнее, второй шарил у себя во внутреннем кармане. Когда эта рука вновь вылезла наружу, в ней был зажат знакомый красный конверт. Кустик поддавался под пальцами шпиона, не выдержив его веса.
– Возьмите, Лиза! – просипел Бондаренко, протягивая ей конверт. – Это вам прощальный подарок…
Лиза, не в силах справиться с искушением, дернулась в его сторону. Левандовский резко оттолкнул ее. Лежа на животе, он сам потянулся за конвертом. Лиза следила за ним, заламывая руки и надеясь на то, что летчик достанет конверт, и страстно мечтая, чтобы этого не случилось. Когда пальцы Левандовского прикоснулись к конверту, Бондаренко совершил немыслимый рывок и схватил его за запястье. Левандовский дергался, стараясь стряхнуть с себя руку шпиона, ногтями вонзившуюся ему в кожу, но конверта не выпускал.
– Что, полковник? – задыхался Бондаренко, скалясь ему в лицо. – Встретимся в аду? Говорят, там холодно, как на полюсе, – вам не привыкать!
– Вам-то я кипящий котел гарантирую! – ответил Левандовский.
Он чуть-чуть отполз от края обрыва и, больше не опасаясь падения, второй рукой стал отрывать пальцы шпиона от своего запястья. Те ухватились за него
