— А я-то думал, что установка хаба — непростая задача, — разочарованно заметил Ястреб. — Но, похоже, нашему Игротехнику хватило пяти минут, чтобы отправить стандартный запрос и замести следы. А сами тележки удалось отыскать?
— В системе не осталось следов доставки чего-либо к серверному комплексу Авалона, — ответил дроид Едзакона, — однако посылки могли положить непосредственно в тележку. Сейчас проверяем память всех подряд тележек в том районе.
Я открыла рот, чтобы спросить, о районе какой величины идёт речь, но спохватилась и не произнесла ни звука. Мне незачем было уточнять детали. Я и так не особо верила в Едзакон. Да они скорее отыщут летающую свинью, нежели ту самую тележку.
Ястреб тоже не стал расспрашивать о деталях, только кивнул и попросил провести нас к жилью Натана. Мы недолго шли по коридорам, где встретили ещё два вооружённых отряда. Во впечатляющей шикарной квартире мы снова остались втроём. В комнатах стояла роскошная мебель, искусно подобранная по цвету, а одну стену покрывала мозаика экранов, под которыми находилась сложная панель управления.
— Класс! — Натан кинулся к стене и защёлкал по клавиатуре. По другой стене побежала абракадабра игровых технических терминов, а рядом со мной в воздухе проявились контуры голографического изображения монстра.
Мне всё ещё было не по себе после встречи с охранниками, и я шарахнулась в сторону, заслоняясь от чудовища первой попавшейся под руку вазой. Контуры заполнились цветом и деталями, и теперь я узнала оборотня, с зубов которого капала весьма реалистичная кровь.
Ястреб рассмеялся.
— Не пугайся, Джекс. Если это чудовище посмеет напасть на тебя, его сразит Ястреб Непобедимый.
Моё лицо вспыхнуло.
— Да просто узоры интересные, — ответила я как можно спокойнее и притворилась, будто рассматриваю орнамент на вазе.
За Ястребом возник пустынный пейзаж.
— Это Анубис, но где же пирамиды?
Натан нажал на кнопку, и появилось несколько пирамид.
— О, да ты в этом поднаторел, — похвалил его Ястреб.
Я заглянула в спальню и восхитилась роскошной кроватью.
— Очешуеть!
— Впервые слышу от вас совершенно незнакомое слово. Что это значит? — спросил Ястреб.
— “Очешуеть” значит, что кто-то или что-то в реальном мире почти такое же классное, как в Игре. Это слово уже давно в ходу, но в Игре его вряд ли употребляют.
Натан прекратил метаться по мирам, тоже заглянул в спальню и выдал один из своих фирменных восторженных свистов:
— Красота!
Он зашёл и в душ, откуда вернулся озадаченный.
— А почему душ проводит медицинское сканирование?
— Понятия не имею, — ответил Ястреб, — а что, ты неважно себя чувствуешь?
Я фыркнула, и они обернулись ко мне.
— Может, объяснишь, в чём прикол? — спросил Ястреб, подняв бровь.
— В реальном мире из всех служащих Едзакона физически присутствуют только дети-кадеты и беременные женщины, которые решили сэкономить несколько лет. Кадеты живут в специальных жилых блоках, а значит, эти квартиры предназначены именно для беременных.
Ястреб рассмеялся, а Натан надулся. Я улыбнулась ему.
— Это правда шикарная квартира, Натан, так что не жалуйся.
— Мы с Джекс, пожалуй, пойдём, — сказал Ястреб. — Натан, здесь ты будешь в безопасности, но, возможно, преступник найдёт способ прослушивать разговоры. Не забывай использовать защищённую зашифрованную линию связи при любых звонках, особенно мне. Вот как раз вспомнил, что я просил их…
Он огляделся, подошёл к полке, взял странного вида телефон и протянул мне.
— Джекс, если понадобится позвонить Натану или кому-то ещё по вопросам расследования, используй только этот телефон, тогда твой разговор будет зашифрован.
Я сунула аппарат в карман, и мы с Ястребом вернулись на транспортную остановку в родной вагон. Я с облегчением покинула офис Едзакона с этими пугающими охранниками, но прощание с Натаном меня расстроило. Теперь я осталась наедине с Ястребом. Обычная девчонка из телохранилища сопровождала легенду Игры.
Когда с нами был Натан, ситуация не выглядела столь неоднозначной. Мы иногда болтали, а если даже не смели вымолвить что-то вслух, всегда могли переглянуться, а теперь...
— Ты такая тихая, Джекс, — нарушил тишину Ястреб.
— Да так, взгрустнулось немного, — ответила я. — Компоненты бомбы отследить не удалось. Запрос на установку хаба пришёл из Игры, а предатель-Игротехник удалил все улики. Мы ничего не добились.
— Мы что-нибудь узнаем, когда Едзакон отыщет тележку, которая сделала доставку, — обнадёжил Ястреб. — В ней должны остаться записи о клиенте и способе оплаты.
— Да не верю я, что Едзакон найдёт тележку.
Ястреб удивлённо взглянул на меня.
— Судя по тону, ты не очень-то жалуешь Единый Закон.
— Терпеть не могу. После того, как побывала в их офисе, видела всех этих вооружённых охранников, а ещё после того, как меня под прицелом выдернули из кровати и бросили в камеру для допроса.
— Под прицелом выдернули из кровати? — недоверчиво переспросил Ястреб. — Но у них не было причины так поступать с тобой.
— Представители Едзакона всегда так ведут себя с детьми. — Я попыталась отложить в сторону свои эмоции и сосредоточиться на фактах. — Найти тележку доставки будет нелегко. Они целый день шныряют туда-сюда, привозят заказы и возвращают то, что не подошло клиентам. Ночью их все вызывают на несколько минут в местные депо, проверяют сохранность и выгружают информацию о доставке за сутки в центральную систему.
Я подумала и продолжила:
— Наверное, следователи Едзакона не хотели тебя расстраивать, но правда в том, что тележка, которая доставила бомбы, на данный момент не используется. Если бы она продолжала работать, то вся информация из неё уже была бы в центральной системе.
— Не используется, — повторил Ястреб. — То есть террорист каким-то образом избавился от неё?
— Ага, — подтвердила я, — подрывник не желал, чтобы тележка слила информацию об игровом дроиде, который вручил ей посылки для доставки в серверный комплекс Авалона. Да и по оплате можно было бы установить личность Игрока. Проще всего уничтожить тележку сразу после доставки. Террорист приказал тележке вернуться за следующей партией посылок, и несчастная машинка послушно приехала к своей гибели.
Тут я поняла, что Ястреб смотрит на меня как-то странно.
— Прости, я отлично знаю, что тележки не живые, и мозгов у них нет, но их огоньки так мигают во время обработки инструкций, будто они думают. Мне их иногда жаль. Дети постоянно угоняют тележки, чтобы передвинуть мебель или, например, поздно ночью перегородить коридор депо, так что снаружи накапливается целое стадо сбитых с толку тележек.
— Я понимаю, почему тележки кажутся тебе разумными. Примерно те же мысли приходили мне в голову, когда я смотрел, как одна из них
