Нервы сдали — я коснулась указательным пальцем подарочка свыше… Ох, уж лучше бы это был паук! Похоже, меня кто-то обгадил.
— Маркус, наверху кто-то есть, — прошептала я.
— Разумеется, — спокойно ответил блондин. — Как и в любой пещере, здесь водятся летучие собаки.
Он направил белый луч фонаря на потолок. И я их увидела. Ох, желтые карлики, какие огромные! Больше земных летучих мышей в несколько раз!.. Сейчас они напоминали сложенные и подвешенные к потолку зонтики, поэтому судить, похожи на собак или нет, я не могла. И хотя Маркус недолго беспокоил их светом, летучие твари проснулись и запищали настолько пронзительно, что у меня волосы на голове встали дыбом.
— Алиса, быстрее!
Маркус ускорил шаг, я поспешила за ним, понимая, что происходит нечто экстраординарное. Неужели не ожидал, что существа проснутся? И хотя мне не по себе, душу грело понимание, что в этот раз накосячил блондин, а не я.
Что-то коснулось моих волос, легонько дернув. Взвизгнув, я отшатнулась вправо, и пол ушел из-под ног, осыпаясь песком. Я полетела в яму. Веревка натянулась, больно впиваясь в талию, а затем обмякла — Маркус последовал за мной. Наш полет я сопровождала криком. В голове билось одна мысль: взяла и сглазила…
Вокруг посветлело, а затем резко пахнуло холодом — мы упали в воду. Ледяную!
Запаниковать не успела — сильная рука схватила за плечо и толкнула вверх. Вынырнув на поверхность, я толком не отдышалась, сразу закричала:
— Маркус! Маркус!..
Блондина я почему-то не видела, хоть это он подтолкнул меня вверх.
Я кружилась в воде, ища его взглядом.
— Маркус!..
Паника накатила, холод страха заморозил все внутри. А что если на него напал какой-нибудь водяной змей? Или Маркус зацепился за что-то и не может всплыть? Сделав глубокий вдох, я нырнула. Нырнула с открытыми глазами и сразу увидела, как в прозрачной толще кто-то плывет ко мне, поднимаясь со дна.
Вынырнули мы с Маркусом одновременно. Я жадно дышала, он даже не запыхался.
— Пока падали, я упустил фонарь, пришлось доставать. — Он потряс работающим прибором.
Отстранение отметила, что было видно и без него.
— Ты с ума сошел! Ты мог утонуть! Лучше бы фонарь оставался там! — Я кричала, срывая голос. — Я думала, ты погиб! Зацепился за что-то! Как ты мог?
— Тихо.
Одно слово — и моя истерика прекратилась.
Нахмуренный блондин строгим тоном спросил:
— Успокоилась? — когда кивнула, велел: — Плыви к берегу.
То, что он не нянчился, а разговаривал сурово, помогло собраться с духом и доплыть до берега. Песчано-каменистый, он был освещен потоками света, пробивающимися сквозь трещины в своде. Своеобразное освещение помогло сразу заметить на дальней стене барельеф.
— Маркус, ты видишь то же, что и я? Или я брежу?
Плавные, четкие линии — не похоже на шутку природы или игру света и теней.
— Нет, ты в порядке.
Глаза не обманули: на стене выбито изображение мужчины и женщины, сидящих на спине огромной черепахи. Бедра женщины обхватили бока мужчины, руки вцепились в широкие плечи, голова запрокинута назад. Недвусмысленная поза.
— Какой пошлый барельеф. — Я не удержалась от комментария.
— Все, что касается Ктулху, не может быть пошлым, — возразил Маркус твердо. — Ты у меня немного ханжа, Алиса, не видишь красоту интимной стороны человеческих отношений.
Я не обиделась за ханжу — есть немного, признаю, да и после слов: «Ты у меня…» — разве можно сердиться? Я бы хотела быть «его». Очень хочу.
Горло перехватило. Чтобы отвлечься от грустных мыслей, я повинилась:
— Не признала Ктулху в человеческом облике.
— Ктулху и его жена Шадора, — уточнил блондин. — И кстати, это не барельеф, а горельеф, ведь фигуры выступают над плоскостью фона более чем на половину объема изображения.
Я не сильна в искусстве, поэтому поверила на слово. Сцена, если отбросить смущение, действительно впечатляла. Метра четыре в высоту, а может, и больше, фигуры поражали проработанностью деталей. Пара на черепахе будто живая и вот-вот сойдет со стены, чтобы продолжить свое занятие уже на полу пещеры.
И как скульптор выбивал все это? Свесившись на веревке? Или стоя на длинной лестнице?
— Не представляешь, Алиса, что мы нашли, — несколько растерянно произнес Маркус. Только сейчас я заметила, что он выглядит немного потрясенным. — После храма Ктулху на Рионе это второй значимый культурный объект Лерана. Культовых сооружений осталось очень мало, а настолько древних — единицы.
— Почему?
— Время, землетрясения, вандалы, отрицающие влияние океанского божества на жизнь современных леранцев. Много факторов. Но знаешь, что? — Блондин задорно улыбнулся, окончательно приходя в себя. — Археологи передерутся за право исследовать это убежище влюбленных.
— Убежище? — Я зацепилась за неожиданное слово.
— Да, раньше на многих крупных островах строили подобные пристанища для влюбленных, которым по какой-то причине нельзя было просто соединить судьбы: мешали родственники или жизненные обстоятельства.
— И что, они здесь прятались?
— Не просто прятались, — усмехнулся Маркус. — Ктулху благословлял их, соединяя и отмечая своей милостью, чтобы их не смогли разлучить. После посещения подобного убежища пара считалась соединенной навеки.
— То есть ты хочешь сказать, что визит сюда заменяет регистрацию брака? Ну, раньше заменял, — быстро поправилась я, поняв, что сказала глупость.
— Именно так, — кивнул Маркус. — Да и попасть в подобное место могли лишь по-настоящему любящие люди.
Мое сердце екнуло. На миг захотелось, чтобы очередной красивый миф оказался правдой, чтобы древние традиции действовали и сейчас, что невозможно в эпоху космических полетов. Солнечный ветер, о чем я? Еще несколько дней на острове — и я, неисправимая материалистка, поверю в существование богов, точнее, в одного конкретного — любвеобильного жутковатого Ктулху.
Ехидный смешок прошелестел под сводом пещеры.
— Ты слышал?
— Что? — Маркус обернулся, оторвавшись от созерцания изображения своего кумира.
— Ничего, показалось.
Кошмар… Начались галлюцинации!
Уголок рта мужчины на горельефе дернулся в усмешке.
Я сморгнула — нет, снова привиделось. Потрясения дают о себе знать, надо отдохнуть. Только как, если и дня не проходит без какого-нибудь злоключения?
