От такого предположения я поперхнулась от удивления. И особенно обалдела, когда их величество попытался шагнуть в квартиру, ничуть не смущенный тем, что я стою у него на пути.
Какого?.. А вот фиг я тебя пропущу!
Я тоже шагнула вперед и врезалась в мужскую грудь. Меня обожгло, будто по всему телу растекся огонь. Все внутри перевернулось и ухнуло вниз, словно я снова свалилась с холма Расцвета. А Демаре вновь меня подхватил.
Мы отшатнулись друг от друга, но легче не стало, только запястье закололо тысячами иголочек.
— Мируар Демаре! — прорычала я, снова поправляя проклятое кимоно, так и норовившее явить миру и мируару мои прелести. — Вы опять забыли о нашем уговоре!
— Вы говорили, что я не должен вас касаться! — рыкнули в ответ.
— Даже пальцем! А это уже больше, чем пальцем.
— Я вас и не касался. Вы сделали это первая.
— Да, потому что вы ломитесь в мою квартиру!
В эту минуту дверь напротив распахнулась, и из нее выглянул заспанный сосед:
— Может, хватит орать? Вы на часы смотрели?
Ну, допустим, мы не орали. Так, слегка спорили.
Руки чесались просто захлопнуть дверь перед носом его вконец обнаглевшего величества, но что-то подсказывало, что вряд ли мне это позволят. Пришлось хватать Фернана за локоть и быстро затаскивать в прихожую. И так же быстро отдергивать руку, потому что браслет, кажется, только что достиг температуры плавления металла.
Я отошла подальше и потерла запястье. Знаю, хороший мой, оставаться с Фернаном Демаре наедине еще как опасно. Но что делать?
— Вы одна, — недоуменно заметил его величество, оглядывая мое скромное жилище.
Квартира у меня была наподобие студии: в одной стороне кровать и комод, в другой — раковина и плита. И даже ванная комната просматривалась отлично, потому что я не догадалась задернуть шторку.
— Конечно, одна, — кивнула я. — Хотите познакомиться с моим гаремом, приходите завтра. Мы устраиваем оргии по пятницам.
У Демаре дернулся правый глаз, но я не позволила его алмазности дальше развивать тему моих любовников.
— Говорите, зачем пришли, и уходите. Я хочу принять ванну.
На слове «ванна» он сглотнул, и я на всякий случай проверила, на месте ли хамано… то есть килат.
Тьфу, да без разницы!
— Как давно вы знакомы с Шерро?
Вопрос заставил меня покрыться мурашками. Значит, все-таки Десмонд.
Покер фейс, Ира, покер фейс!
Чтобы занять руки, достала чашки и включила чайник.
— Почему вас это интересует?
— Он утверждает, что потерял память, и теперь пытается восстановить события последних дней.
Значит, все-таки ничего не помнит!
— И вы хотите, чтобы я ему в этом помогла?
— Нет, Селани, просто спрашиваю, когда вы познакомились с Десмондом Шерро.
Я сделала вид, что задумалась, а у самой сердце то ухало в пятки, то взлетало вверх и застревало где-то в горле.
Не ответить я не могла, но и ответить тоже. Откуда мне знать, когда Селани познакомилась с Десмондом, если они, конечно, вообще были знакомы. Я-то это знакомство и тот памятный день не забуду никогда. Но вдруг это вопрос с подвохом?
— В день, когда я приходила к вам устраиваться няней. Кажется.
— Кажется?
— Нет, это определенно был тот самый день.
— Вы уверены?
— Да, — выдохнула я, почесав запястье, которое уже нестерпимо пекло. — После собеседования.
Алмазный король сдвинул брови и сжал губы. Кажется, в этот момент мой блонд стал еще более кастрюльным.
— И вы так быстро… подружились? — недоверчиво поинтересовался Демаре, а мне нестерпимо захотелось бросить в него горячим чайником, который как раз вскипел. И я вместе с ним тоже.
— Вам не надоели эти идиотские намеки?
— Почему же, сейчас я говорю прямо, — процедил Демаре, шагнув ко мне. — Вы с Шерро знакомы всего ничего, а уже принимаете от него подарки!
— Ничего я не принимала, — взвилась я и тоже почему-то шагнула ему навстречу. С чайником в руках, ага.
— А как насчет платья?
— Я надела то, которое прислали вы. А то, что у вас с фантазией туго, — не моя вина.
Глаза Алмазного короля недобро блеснули.
— А драгоценности?
— Маленький браслетик? Это простая благодарность.
— Простая благодарность? За что?
— За пятую оргию! — выпалила я, порядком разозленная этим допросом.
— Не шутите со мной, — процедил мужчина, раздувая ноздри.
Да какие уж тут шутки, с чайником в руках.
— Между прочим, — сказала я, — у меня тут кипяток. А вы меня обижаете. У обиженной женщины может случайно дрогнуть рука.
— Чем?
— Что — чем?
— Чем я вас обидел? Правдой?
— Засуньте свою правду себе…
Прежде чем я успела договорить, чайник улетел в одну сторону, браслет опалил запястье, а меня рывком притянули к себе, впиваясь губами в губы. Хламоно снова распахнулось, и я всей грудью (буквально!) ощутила ткань его рубашки.
— А-у-у! — взвыла я, как раненый фидруар, и тяпнула мируара за губу.
— Ау! — ответил Демаре и отшатнулся.
— Вы… вы… — задыхаясь, процедила я, в энный раз запахивая халат. Судя по тому, как полыхали щеки, сейчас я уже не пионерский галстук, а целая пионерская зорька.
— Вы меня укусили! — произнес он так, будто не мог в это поверить.
— В следующий раз я вас еще и пну! — процедила задыхаясь. — В самое ценное. Вой из моей квартиры!
— Когда вы дружили с моей женой и отирались возле моего кабинета, вы не были столь щепетильны! — рявкнул он.
Ах ты!..
— Не представляю, почему вы так нравились Селани, потому что, как по мне, вы просто самовлюбленный кретин!
Повисла тишина. Такая, о какой, наверное, мечтал сосед. Было даже слышно, как кто-то прошел под окнами, и этот звук чужих шагов напоминал мне похоронный марш — выражение лица Демаре было более чем выразительным.
— Что значит — нравился Селани?
