— Половина десятого.
Сколько?!
Со всеми своими мечтами о розовых единорогах, то есть об Алмазных королях, я совсем забыла о близняшках. Ну какая из меня няня? А мама?
Что-то тоненько дрогнуло внутри и обвалилось на меня со скоростью и мощью лавины.
Мама!
— Скажите, что буду через пару минут, — сказала я и захлопнула дверь. Мне сейчас было не до вежливости.
С парой минут я, конечно, погорячилась, потому что расчесать спутанные волосы, в которые, ко всему прочему, забился песок, удалось не скоро, а мыть голову точно было некогда. Еще дольше я выбирала платье: все казались слишком красивыми. А это значит, что, увидев меня, его величество подумает, что я пытаюсь ему понравиться. Вчерашний сарафан подошел бы идеально, но он оказался трофеем Демаре. В итоге выбрала самое закрытое и самое строгое в моем гардеробе — серое и длиной по щиколотку.
Близняшки действительно давно проснулись и встретили меня дружными улыбками и объятиями. А я гладила их по волосам, и мне было перед ними стыдно. За то, что мечтала об их отце. О его ласках и поцелуях. О том, чтобы быть с ним. Пусть даже минуту, но мечтала. И с ними тоже.
Вот только у Аделин и Кристин есть мать, и девочки ее очень любят и тоскуют по ней. Когда она вернется… Захотят ли они видеть другую женщину на ее месте?
О чем вообще думаю?!
Демаре говорил мне о любви и о разводе с Жизель, но ни слова не сказал о том, что хочет жениться на мне. Он мне вообще ничего не обещал. Ну, кроме красот Ланей. Еще там что-то было о том, что мы должны узнать друг друга поближе. Знаю я это «поближе».
— Мирэль Тонэ, почему вы такая грустная? — спросила Аделин, когда мы спускались в столовую на завтрак. — Вас кто-то обидел?
— Нет, все в порядке. Просто задумалась.
— Вчера вы тоже были задумчивой. — Это уже Кристин. — Может, вы влюбились?
От такого предположения я едва не покатилась кубарем с лестницы.
— С чего ты взяла?
Близняшки хитро переглянулись.
— Это секрет, — рассмеялась Аделин.
— Мы так и знали, — поддержала ее Кристин. — Не волнуйтесь, мы никому не расскажем. Только надеемся, что вы влюбились не в Жужжена.
Упаси боже!
— Нет! — выпалила я.
— Значит, это дядя Десмонд? — продолжали допрашивать близняшки.
— Девочки, — приняла я самый строгий вид, — вы не должны интересоваться личной жизнью другого человека, если он сам не пожелает вам о ней рассказать. И кто в кого влюбился, вас интересовать не должно, понятно?
— В кого это ты влюбилась, дорогуша? — раздался за спиной противный голос номер два, читай Элоиз. — Не в Фернана, случайно? Так тут тебе ничего не светит. Даже не мечтай!
Я развернулась, готовая сказать мирэль Баклан все, что думаю о ней и ее мнении, но Кристин меня опередила:
— Мирэль Тонэ не может влюбиться в папу.
— Он ведь не сможет полюбить ее в ответ, — с самым серьезным видом добавила Аделин.
Элоиз хищно улыбнулась:
— Правильно, девочки! Все потому, что мирэль Тонэ всего лишь няня, и она совсем не пара вашему папе.
В этот момент мне захотелось чем-нибудь ее огреть. Да хотя бы декоративным веслом, висящим на стене в коридоре.
— Нет, — грозно сдвинула брови Кристин, — у папы уже есть мама!
Со всем изяществом, на какое была способна благодаря своей далекой от хрупкости фигуре, кузина Жизель присела на корточки, оказавшись вровень с близнецами.
— Дорогуша, я бы очень хотела, чтобы ваша мама вернулась. Вот только ваша мама…
Нет, она у меня сейчас станет копией скульптуры «девушка с веслом», а точнее, девушкой, вырубленной веслом. Потому что подобные доверительные разговоры с этой змеей продолжать явно не стоило.
— Мирэль Варан, — перебила я, — мы опаздываем на завтрак.
— Не опоздаете, — огрызнулась она и снова приняла грустный вид. — Ваша мама не хочет возвращаться. Она бросила вас и вашего папу.
Повисла тишина. Такая, что моя рука машинально потянулась за веслом. Потому что лица девочек побледнели.
Еще бы им не побледнеть! Тут любому ребенку станет не по себе, если ему сказать, что его бросила родительница.
— Мирэль Варан! — прошипела я.
— Это неправда! — выпалила Аделин. — Маму похитили злые люди!
— Если бы похитили, то давно попросили бы выкуп, который ваш отец бы заплатил. А так он сбился с ног, чтобы найти мою кузину. Которая вовсе не хочет быть найденной.
У Кристин задрожали губы.
— Вы лгунья! — выкрикнула девочка и повернулась ко мне в поисках поддержки.
А во мне проснулось нечто черное и настолько зловещее, что прежняя ненависть к Демаре с его лассо показалась чем-то несущественным.
— Именно. Она еще и юмористка никакая. Извинитесь, мирэль Варан, и признайтесь, что пошутили.
Я бросила на рыжую предостерегающий взгляд, но либо он не передал всю глубину моей готовности воспользоваться веслом не по назначению, либо у нее было недостаточно мозгов, чтобы это понять.
— Я? — возмутилась Элоиз, выпрямляясь. — Наоборот, я решила открыть вам глаза. Что нужно быть готовыми к тому, что ваш папа скоро приведет в дом новую супругу и что вы никогда больше не увидите вашу маму…
— Вашу мать! — рявкнула я и с размаху влепила ей пощечину.
Мою ладонь обожгла боль, а душа наполнилась удовлетворением. Не знаю, это на меня так Селани повлияла или я от Фернана набралась, но стыдно мне не было. Вот нисколько. Элоиз заслужила.
С полминуты (до нее вообще доходило, как до жирафа) она таращилась на меня, словно не понимала, что только что произошло, а потом с визгом обиженного поросенка бросилась ко мне, собираясь не то вцепиться мне в волосы, не то расцарапать лицо. Я отскочила в сторону, мирэль Варан пролетела мимо, запнулась и полетела по лестнице, теряя тапки. То есть модельные туфли конечно же.
Бум!
Бам!
Шмяк.
Ой!
С грохотом Элоиз приземлилась внизу, и
