— Конь там? — Иорвет мотнул головой в сторону балкона и, дождавшись ответного кивка от ведьмака, уверенно распахнул балконную дверь.
— С ума сошли? — Эрика рванулась следом, едва не выронив прикрывавшую ее простыню. — Третий этаж!
Эльф остановил ее, подарив короткий смазанный поцелуй, и перемахнул через деревянные перила с запредельной грацией леопарда. Спустя пару мгновений он непостижимым образом оказался в седле, верхом на громадном караковом коне виковарских кровей.
— Именем Редании! — загрохотало по переулку.
Замелькало красным и белым, заблестела на солнце сталь. Наперерез караковому коню рванулись два пикинера, свистнул арбалетный болт. От ворот уже неслась стража с алебардами, врассыпную бросились горожане. Из оброненной плетеной корзины под копыта реданскому вороному покатился капустный кочан. Всадник в алом шапероне натянул поводья, жеребец захрипел, замолотил копытами по мостовой.
— Хвата-а-ай! — надрывно заорал пузатый вояка в блестящем шишаке, расталкивая новиградских стражников, которые никак не могли сообразить, кого же им хватать. — Живьем! Велено брать живьем!
Сверкнул в солнечных лучах кривой эльфский меч. Быстрые, хлесткие удар — один, другой, и многоголосый вопль сотряс Ворота Иерархов. Под ноги караковому коню рухнуло бездыханное тело в красных реданских доспехах. Раздался хруст — это мощные копыта боевого коня сверзились на упавшего солдата, ломая кости.
Иорвет в последний раз поглядел наверх, деланно поклонился, отсалютовал мечом. Караковый конь взвился на дыбы, заставляя орущих реданцев отступить, и развернувшись едва ли не на одной задней, как танцор, с места взял в карьер.
Эрика почувствовала, как ведьмак взял ее за локоть, заставляя отойти подальше от перил. Голосящие внизу разделились — часть конных бросилась в погоню, а пешие принялись рыскать по переулку.
— Надо уходить, — Геральт подал девушке одежду.
Эрика кивнула, все еще плохо соображая, что происходит. Если реданцы прознали, что эльф бывал в «Шалфее и розмарине», то и за нее могут приняться с удвоенным рвением.
— Мне кажется, или мы с Йорветом наградили тебя знатными неприятностями? — к ней постепенно возвращалась способность здраво мыслить.
— Мы справимся, — заверил ее ведьмак.
***
Идея отправиться вместе с Геральтом в Оксенфурт была отвергнута всем благородным собранием, состоящим из непосредственно ведьмака, доктора и краснолюда. Золтан вообще был уверен, что в борделе им ничего не угрожает, и ворчал, что из-за непростительной эльфской тупости вынужден теперь торчать в смердящей камфорой лечебнице и пропускать очередной турнир по гвинту.
Фон Гратц хмурился и озабоченно постукивал длинными пальцами по столу. Геральт, обхватив ладонями кружку с каэдвенским стаутом, задумчиво молчал. Ард, как всегда, невозмутимый, храпел, развалившись поперек комнатушки, а сама Эрика напряженно думала, что теперь делать и куда бежать, лишившись коня.
— Может, мне стоит на время вернуться в Велен? — она подала голос, нарушив ворчание Золтана.
— Нет, — ведьмак отрицательно покачал головой. — После ссоры с Хозяйками тебе туда лучше не возвращаться никогда. Возможно, мне стоит поговорить с Трисс.
— Чего уж сразу не с Дийкстрой или Воорхисом? — буркнула Эрика, вовсе не желая впутывать в историю новых персонажей. — Трисс, насколько я помню, сама скрывается от Охотников на чародеек.
— Зато ее, в отличие от меня, не видели и «Шалфее и розмарине», — справедливо заметил фон Гратц. — Как скоро реданцы придут в лечебницу — это лишь вопрос времени.
— Радовид, может, и редкая курва, — вставил Золтан, —, но котелок у него варит — будь здоров! Впился в Йорвета, как репей в собачий хвост, и теперь не отпустит, пока не поймает.
«Если уже не поймал», — подумала Эрика, поежившись, а вслух сказала:
— Я, пожалуй, зайду к Элихалю.
— Это зачем еще? — удивился Золтан.
— За платьем, — подмигнула она.
Комментарий к 12. Немного любви
Дорогие читатели, спасибо всем, кто ждал, вдохновлял и подкидывал идеи! Получилось нечто сумбурно-эротическое)) Автор признает, что писать НЦы не умеет, но надо же когда-нибудь начинать. Надеюсь, первый блин не очень комом :Р
Что там у нас к зиме? Валенки? Как всегда, покорно жду))
Bloede mannas aep arse - в задницу чертовых чародеев
Hel’cwelle a soith! - Убью суку!
Me hel’thaispeaint te uide yn iersen - Я покажу тебе небо в звездах
Te elaine conas i’ndail sh’aente - Ты прекрасна, как пение ветра
bloede ner’s - чертов лекарь
Essea chailleann - я скучал
========== 13. Врач, магичка и шпион ==========
How often haunting the highest hilltop
I scan the ocean, a sail to see
Will it come tonight, love, will it come tomorrow
Will it ever come, love, to comfort me
К середине Ламмаса вернулось долгожданное тепло, и город оживился. Торговцы потянулись в Новиград со всех окрестных сел — высохли раскисшие от дождей дороги, и можно было не опасаться увязнуть в грязи со всеми товарами. Рынок загудел. Оседлые эльфы торговали сукном и шелком, книгами, манускриптами и изящными безделушками. Краснолюды продавали ремесленные инструменты, подзорные трубы, диковинные механические штуковины, о назначении которых можно было только гадать. Гномы, разительно отличавшиеся и от краснолюдов, и от низушков, привезли на продажу полные сундуки украшений — от широких браслетов до крошечных колечек и серег. Низушки же, народ трудолюбивый и способный к земледелию, прямо с добротных телег торговали вкуснейшими сочными яблоками и грушами, такими хрустящими, сладкими, что удержаться от искушения купить полную корзину не было никаких сил. Вот так, кренясь на бок под тяжестью корзины с едой и мелко семеня по высушенной усталым солнцем мостовой, Эрика шла в сторону лечебницы. Ее привычный шаг — размашистый, твердый, который Геральт как-то раз имел неосторожность назвать гвардейским, приходилось скрывать под плотными, многоярусными юбками мешковатого серого платья со старушечьими оборками на рукавах. А коротко подстриженные волосы — под накрахмаленным чепцом, который Элихаль, заливисто хохоча, неделю назад водрузил ей на голову. «Смена образа, — нудил портной, — должна выражаться не только в наряде, но и в походке, жестах, и даже в выражении лица. Если ты смотришь на людей, как ленивая кошка на докучливых блох, никто не поверит, что ты — заурядная горожанка, измученная домашней работой. Попробуй держать рот открытым — это придаст тебе чрезвычайно глупый вид».
Эрика скрипела зубами, закатывала глаза, но спорить с эльфом было неумно: она по своей воле пришла к нему за помощью, и Элихаль, почуяв себя в своей стихии, расстарался изо всех сил. В первый день девушке казалось, что весь пропахший гарью и потом Новиград смотрит только на нее, во все глаза, не отрываясь. На кошмарное платье, на вынужденно ссутуленную спину и утиную семенящую походку. Дойдя от рынка до лечебницы в первый
