— Двое суток, — сонно ответил Сэм, укладываясь обратно.
— И он до сих пор не использовал её? – недоумевала дьяволица.
— Да, — сказал Сэм. – Он до сих пор носит у себя благодать серафима, а у тебя до сих пор его благодать.
— Он что совсем дурак?
— Не знаю, спроси у него, — буркнул младший брат Дина, бросив дьяволице амулет, а потом снова лег на бок и захрапел.
Девушка встала с дивана и направилась в лагерь. Быстро узнав где жилище Каса, она пошла туда. Обычный деревянный дом с открытой настежь дверью не отличался от других таких же строений в лагере. Лишь устойчивый запах благовоний, доносившийся из глубины помещения говорил о том, что Тера нашла нужное место. Так, похоже, она нашла нужный дом.
Зайдя внутрь, она не увидела там хозяина. Ладно, ждать ей не впервой. Внутреннее убранство не отличалось вычурностью и повторяла планировку, что она видела в доме Дина. Старый комод и шкаф стояли в прихожей. В большой комнате из мебели находились только двуспальная кровать и прикроватная тумбочка, на которой стояла лампа. На полу лежало несколько больших, выцветших ковров, закрывая деревянный дощатый пол. Вместо стёкл окна были заделаны полиэтиленовой плёнкой, чтобы не сильно дуло, хотя кое-где эта самая плёнка уже оторвалась. Положив амулет с благодатью ангела, девушка стала рассматривать помещение дальше.
Что было странно — внутри витал запах травки, но едва чувствовался, скорее он здесь присутствовал в качестве соответствующей атмосферы, либо травку давно не употребляли, а запах просто въелся в стены и обстановку. Всё-таки в образе хиппи Кас жил последние четыре года.
— Проснулась? – услышала она строгий голос, а после громкий хлопок входной двери.
Обернувшись, она увидела Каса, он стоял в новых джинсах, голубой рубашке навыпуск. Он не был пьян или накурен - запаха совершенно не чувствовалось. Похоже он настроился на серьёзный разговор и не намеревался выпускать дьяволицу, пока та не ответит на его вопросы.
— Не слишком подходящая обувка для такого времени года, — заметила она.
— Это домашняя, в такой по грязи не походишь, — пояснил Кас.
— И почему ты до сих пор не ангел? – строго, как нашкодившего ребёнка спросила дьяволица. – Я не для того рисковала своей жизнью, чтобы теперь ты тянул кота за хвост. Ты же сам этого хотел.
— Я и сейчас хочу, — совершенно спокойно ответил мужчина, — но я этого не сделаю, пока ты не ответишь мне на вопросы!
— Ты меня шантажировать вздумал? И главное чем? – недоумевала она. – Кас, я могу отправить твою благодать в такие глубины ада, что там её никто и никогда не найдёт.
— Я думаю, ты не просто так забрала благодать серафима, — начал он. – Расскажи мне, что с тобой произошло.
— Я не понимаю о чём ты, — решила отмолчаться она, развернувшись к бывшему ангелу спиной.
Кас вдруг вытащил острый перочинный нож и кинулся на дьяволицу, она, не ожидая от мужчины такой прыти, не успела развернуться. Бывший ангел треснул девушку по шее локтем, он опрокинул её навзничь. Взрыв боли на короткое время оглушил её, в этот самый момент Кастиэль разрезал спортивную куртку и топ на её спине, не задев при этом кожу. Разорвав ткань, мужчина попятился назад не в силах поверить в свою догадку, от шока он даже выронил нож, который гулко стукнулся о пол.
На спине у девушки он заметил два шрама, идущих параллельно позвоночнику, начинающиеся от середины лопаток и идущих почти до бёдер. Края шрамов были неровными, будто рваными, где-то шрам становился толще, где-то тоньше. Кас прекрасно знал от чего остаются такие следы. Крылья… Крылья ангела, но только отметины были слишком большими.
Создавалось такое впечатление, что ей не отрезали крылья, а выколупывали оттуда, медленно и по маленькому кусочку, вырывая куски плоти, чтобы доставить как можно больше боли и страданий.
Повисла угнетающая тишина, Тера не могла пошевелится, не зная что теперь делать и как дальше быть. Теперь придётся рассказывать. Кас с неё с живой не слезет, дьяволица жутко не хотела, чтобы кто-либо вообще узнал об этом.
Аккуратно приподнявшись на кровати, девушка села и в упор посмотрела на бывшего ангела.
— Что? Доволен? – спросила она зло, поправляя обрывки одежды.
— Значит, я был прав? – всё ещё находясь в шоке, спрашивал он.
— Не надо было откровенничать, — тихо коря саму себя за чересчур болтливый язык, сказала девушка.
— Зачем ты пала? – не понимал тот.
— Я не падала! – крикнула она. – Просто решили всё за меня.
— Что случилось? За что тебя наказали?
Глубоко вздохнув, дьяволица решила рассказать, у неё не оставалось выбора, парой коротких фраз тут не отделаешься. Хотя может он и поймёт. Кас тоже столкнулся с этим, с предательством и несправедливостью своих братьев.
— После того как Люцифера сбросили в Ад, серафимам приказали подавлять любые признаки восстания тех, кто сочувствовал Падшему, — тихо начала она. – Я была самой молодой из них, и мне не давали покоя причины, почему самый возлюбленный из всех детей Господа решил ответить отказом, когда всё делал ему в угоду.
В очередной раз, когда Господь отлучился ненадолго, я решила спуститься в Ад, тайно. Просто чтобы узнать, почему брат так поступил, зачем он навлёк на себя это, ведь прекрасно понимал, что будет, если он ослушается. Ведь Господь любил его больше всех других ангелов. После того, как Люцифера низвергли с Небес, Бог больше никого к себе так близко не подпускал.
В Аду было страшно, горячо и при этом холодно, страх и отчаяние витали там, им был пропитан воздух. Я нашла его тюрьму, но моя неопытность подвела меня. Меня загнали в ловушку и заперли в клетке, где не было ничего — только тьма и тишина. Там в пору было сойти с ума: ни звука, ни света, ни движения воздуха - ничего. Только огромная пустота. Как бы я ни билась там, я не могла оттуда выйти.
Я не знаю, сколько времени там провела, но потом ко мне пришли мои братья-серафимы. Я обрадовалась, думала, они пришли вытащить меня из этого кошмара.
Тут она прервалась, опустила голову, стараясь не смотреть бывшему ангелу в глаза. Ей было больно вспоминать дальнейшее, так больно, что хотелось выть.
— Но они пришли не за этим, — срывающимся голосом говорила Тера, — они пришли, чтобы наказать меня. Шестьдесят лет… По десять лет за каждое крыло…
Кас отвернулся от неё, не в силах поверить, что даже серафимы, самые преданные и
